Американские врачи знают, что в семьях иммигрантов депрессии встречаются чаще и оставляют долгий след. Не стала исключением и семья профессора Дикинсоновского колледжа Шэрон О’Брайен, которая посвятила этой теме книгу «Фамильное серебро: мемуар о депрессии и наследственности» [Sharon O’Brian The Family Silver: A Memoir of Depression and Inheritance, University of Chicago Press, 2004].
Шэрон родилась в Америке в семье ирландских иммигрантов. Ее отец приехал в Штаты до Второй мировой войны. В 40-е годы, потеряв работу, он впал в депрессию, от которой по-настоящему не оправился. Шэрон тоже периодически страдает от этого недуга. После смерти родителей она решила докопаться до истоков фамильной депрессии. С этой целью она побывала в местах, где росли ее отец и мать, поговорила с людьми, знавшими их, прочла семейную переписку и газеты того времени. Результатом стала книга «Фамильное серебро».
Нэнси Бирдсли: Откуда появилось название?
Шэрон О’Брайен:Серебряная посуда в ирландских семьях являет собой символ успеха. В нашей семье она досталась матери от ее отца, водевильного актера, и тут же сделалась яблоком раздора между матерью и ее пятью сестрами. стало Для меня фамильное серебро стало метафорой нашего эмоционального наследия. Ирландско-американская традиция требует от каждого члена семьи максимального успеха и следования жестким правилам поведения. Нарушители отсекаются.
Н.Б.: Откуда взялась такая традиция?
Ш.О.Б.:Мне кажется, ее корни глубоко уходят в ирландскую культуру, в которой важное место занимают устные рассказы. Они - живительная кровь ирландской культуры. Поэтому когда с кем-то перестают разговаривать, это становится для человека наихудшим наказанием. Особенно, если бойкот объявляет семья.
Н.Б.: Вы пишите, что в семьях ирландских переселенцев в Америке данная традиция укрепилась особенно. В чем дело?
Ш.О.Б.:Когда в середине XIX века ирландцы двинулись в Америку после картофельного голода на родине, они столкнулись в новой стране с яростной дискриминацией. Ирландцев обвиняли во всех смертных грехах - пьянстве, воровстве, лени. Это оказывало на людей громадное давление и нередко приводило к срывам. Над людьми довлел страх нищеты и возврата к голоду, страх изгойства. Как реакция, в ирландско-американских семьях возникла острая потребность в самоуважении и респектабельности. Тех же, кто не соответствовал жестким требованиям, изгоняли из клана.
Н.Б.: Примером может служить история вашей старшей сестры, которую вы описываете в книге.
Ш.О.Б.: Да. Она училась в Университете Тафтса в 50-е годы, когда у нее начался роман с однокурсником-неирландцем. Сестра забеременела, после чего вышла замуж за отца ребенка. Но это уже не имело значения. Я помню, как мать позвала меня с братом и объявила, что отныне сестра отлучена от дома. Нам запрещалось вступать с ней в какие-либо контакты. Мне было тогда 12 лет. Прошло еще десять лет, прежде чем родители допустили в дом сестру - но не ее мужа. С ним я познакомилась еще через восемь лет… Вся эта история произвела на меня тяжелейшее впечатление. Я росла в жутком страхе, что со мной тоже может произойти что-то такое, что лишит меня семьи.
Н.Б.: Вы пишете, что первый приступ депрессии произошел у вас в старшем классе школы, когда вы окончили год не с самыми лучшими оценками и боялась принести домой табель. Приступы затем повторялись, но во взрослые года лекарства и психотерапия помогли вам справляться с недугом.
Ш.О.Б.:Я вспоминаю отца и мать во время их периодов депрессии, и у меня сердце сжимается от жалости. Почему в те времена не было медикаментозных средств? Ведь депрессия - это нарушение биохимического баланса. Сейчас врачи подбирают лекарства от депрессии, позволяющие вести нормальную жизнь. Кроме того, моя собственная семья - муж и дети –- очень поддерживают меня. Мы откровенно обсуждаем депрессию, ее проявления и симптомы. В конечном счете, человек не обязан быть идеальным и претендовать на фамильное серебро.
