В связи с захватом заложников в России Русская служба «Голоса Америки» обратилась к известному государственному и политическому деятелю России Борису Немцову с просьбой прокомментировать ситуацию в Беслане.
Семен Резник: Ситуация с заложниками остается сложной, напряженной, исход непонятен. Все мы надеемся на лучшее. Но что об этом думаете вы, Борис Ефимович?
Борис Немцов: Я думаю ровно так же, как и вы. Я, знаете, вчера своего сына отводил в школу, он у меня учится в 20-й школе в Москве, третий класс. Вот. И стояли такие счастливые родители, не менее счастливые дети. И когда буквально через несколько часов после того, как я его отвел туда, я услышал о том, что случилось в Беслане, первая моя мысль была, что такое могло случиться в московской школе, или в нижегородской, или в Екатеринбурге, в Петербурге, где угодно. И можно себе представить кошмар, который охватил и родственников, и просто знакомых, да и всю страну нашу в связи с тем, что произошло. Такого у нас никогда не было.
Конечно, сейчас освобождение детей и женщин (а они составляют большинство заложников) - это ключевая задача власти. И очень важно, чтобы власть имела в виду, что жизнь заложников - это и есть абсолютный приоритет. Никакие там не мифические, знаете, ценности, которые постоянно в Кремле объявляют приоритетными, а именно жизнь людей чтоб была приоритетом. К сожалению, не всегда у нас так на Руси бывает, когда жизнь человека ставится во главу угла, зачастую она у нас вообще ничего не стоит. И вот это на самом деле - одна из очень серьезных проблем, которые сейчас есть.
С.Р.: Борис Ефимович, вы ведь очень активно участвовали в попытке спасти людей, когда была эта жуткая история в театре, да? «Норд-ост»? Так что у вас очень большой личный опыт в такого рода делах?
Б.Н.: Ну, я бы не называл это каким-то таким очень большим опытом. Но могу вам сказать, что требования террористов на Дубровке, с которыми я вел переговоры, и террористов в бесланской школе - они довольно близкие. Это по сути политические требования, связанные с прекращением войны в Чечне, выводом войск и освобождением боевиков, которые захватили Ингушетию летом.
С.Р.: Да, но если пойти на уступки и освободить людей на их условиях - не означает ли это давать им месседж какой-нибудь?
Б.Н.: Я вам знаете что хочу сказать: я далек от мысли, что нужно повторять ошибки, которые Россия допустила в Буденновске в свое время, когда дала Басаеву и банде террористов уйти победоносно. Я считаю, что этого делать нельзя, безусловно. Но здесь очень важна другая составляющая под названием «политическая воля и готовность к диалогу». Мое понимание того, что было на Дубровке, - а я скажу вам как очевидец, что неплохо ситуацию тогда себе представлял, - мое понимание состояло в том, что никакой политической воли у руководства страны вести диалог не было. Политическая воля была одна: уничтожить террористов, это правда. Вот. И это, конечно, цель правильная, и с ней спорить трудно, - уничтожение террористов.
Но я считаю, что все-таки приоритет номер один (и сегодня Путин, кстати, на встрече в королем Иордании это даже сказал) - это сохранение жизни людей, которые там остались. Тем более что речь идет о детях. Задача очень сложна, и сложнее, чем задача уничтожения террористов. Я убежден, что у нас есть подразделения, которые могут уничтожить террористов.
С.Р.: Но тогда погибнут и дети!
Б.Н.: Совершенно верно. Поэтому если система приоритетов ровно та, которая провозглашается (я бы хотел в это верить), то тогда это означает, что есть политическая воля для нормального диалога. Этот диалог не должен превращаться в капитуляцию. Но на то есть спецслужбы, чтобы вести такой достаточно продуманный и глубокий диалог.
И подключать, кстати, общественных деятелей. Вот то, что сейчас Руслан Аушев подключился, - знаете, благодаря его усилиям освободили уже больше 20 детей и женщин. Это, я считаю, очень правильно, потому что Руслан Султанович (которого я знаю лет пятнадцать, он человек глубоко уважаемый на Кавказе), хотя, может быть, не в почете у Кремля - это ровно тот человек, который мог бы стать посредником. Не только Доктор Рошаль, который скорее гуманитарную функцию там выполняет, но и вот такие уважаемые люди, как Руслан Аушев, должны подключиться.
Короче говоря, если есть политическая воля - то можно огромное количество возможностей использовать, в том числе и подключение уважаемых людей и у нас в стране, и в мире. Если ее нет - тогда будет силовая операция, что, я считаю, крайне опасно.
