Одним из кандидатов на предстоящих президентских выборах в России является Ирина Хакамада, которая любезно согласилась дать интервью «Голосу Америки»
Анна Плотникова:
Ирина, на днях Вы заявили, что нынешняя президентская кампания проходит в нечестной конкурентной борьбе. Объясните, пожалуйста, этот тезис конкретными примерами.
Ирина Хакамада:
Дебаты по Первому каналу идут только в записи и показываются только в 8 утра. Вы все прекрасно понимаете, что это не то время, когда все прилипли к телевизору. Даже в парламентских выборах они происходили, в том числе, и вечером. По Второму каналу только один раз дебаты показали вечером, но это тоже идет все в записи. Четвертый канал отказал вообще освещать компанию, то есть - нет дебатов ни у Шустера… нет возможности даже показать политические ролики. В моей жалобе было отказано со стороны ВЦИКа, о том, что прямая трансляция встречи президента со сторонниками - это агитация. Она должна быть проплачена, а если не проплачена, то должен быть такой же равный доступ для других кандидатов. Мне отказали. Тоже самое касается возможности снять в аренду помещение: во всех регионах огромные трудности испытывают мои представители для того, чтобы работать. Им просто отказывают под предлогом, что Владимиру Путину - пожалуйста, например, Дом ученых в Москве, а оппозиционному кандидату - нет. Идет серьезнейшее давление. Сейчас я подаю в Басманный суд непосредственно на кандидата Владимира Путина за то, что он нарушил законодательство. И все это складывается в нелицеприятную картину, то есть, сами же власти делают все, что превратить выборы в фарс. Лучше бы честно объявили, что это плебисцит: доверяете ли вы или не доверяете Путину, и изменили бы конституцию, вычеркнули все парламентские и президентские выборы. Получается двойной стандарт: для Запада изображаем выборы, а для своих - уничтожаем хоть какую-либо свободу мысли.
А.П.:
Тем не менее, в таких условиях вы решили продолжать борьбу, если другие оппозиционные кандидаты не последуют вашему призыву выйти из этой кампании. Почему?
И.Х.:
Во-первых, очень просят люди. В самом деле, протест растет, меня засыпали звонками, чтобы я не уходила. А во-вторых, как бы тяжело ни было, но на то я и демократ, нужно бороться за процедуру и понять ее содержание. А то, что это несправедливо, люди со временем поймут. Во всяком случае, меня никто не сможет обвинить, что я, как страус, зарыла голову в песок, сказала, что мне плевать на собственную страну и собственный народ. Мне не плевать, поэтому надо идти.
А.П.:
А как вы думаете, почему себя так ведет Владимир Путин? Имея рейтинг в районе 70 процентов, он бы мог не бояться конкурентов?
И.Х.:
Я этого просто не понимаю. Я думаю, что он достаточно закрыт и манипулируем. Ему подают соответствующие аналитические записки, что если он выпустит на свободу оппозицию, то ему грозит второй тур. А те, кто его обслуживают, давно формируют образ царя. И Путин, по-моему, уже готов играть эту роль, что очень обидно.
А.П.:
В течение первых четырех лет президентства Владимира Путина вы никогда резко не выступали против его политики. Сейчас вы не чувствуете сожаления, что не ушли в оппозицию раньше?
И.Х.:
Да, я решила в первые два года, что это сильный президент, который поведет Россию, наконец, в более разумное демократическое русло. Потом разочаровалась, но молчала. То есть, я выступала оппозиционно, но более мягко, потому что я была в команде. И команду я на полдороги не сдаю и не предаю. Я человек, который выполняет соглашения, а соглашение было, что я выступаю более мягко. Теперь же, когда я не связана обязательствами с Союзом правых сил, я, наконец, могу говорить то, что хочу и, самое главное, то, что реально испытывают мои сторонники. И это придает мне силы несмотря на серьезнейшее давление со стороны властей.
