За последние двадцать лет арабское население в Соединенных Штатах почти удвоилось. Эти данные представлены в докладе Бюро переписи населения - первом документе об американцах арабского происхождения. Что это может означать для страны?
Во-первых, что американские арабы стали, наконец, политической силой, с которой нельзя не считаться. Так, во всяком случае, думает Хелен Самхан, директор находящейся в Вашингтоне исследовательской группы «Арабо-американский институт».
«Не исключено, что на самом деле число арабов в США не миллион двести тысяч, как сказано в докладе, а втрое больше, - говорит она. - И это потому, что респонденты не обязаны были отмечать в бланках, что они арабы, и многие не делали этого. Так или иначе, арабо-американская община выросла настолько, чтобы привлечь внимание политических деятелей. Мы поняли это в октябре на конференции лидеров нашей общины в Мичигане, где перед нами выступили семь демократических кандидатов, а один не приехал из-за болезни, но прислал видеозапись своего обращения, - продолжает Хелен Самхан. - Такого никогда раньше не было. Всем стало ясно, что мы превратились в группу, способную сплотить избирателей, собрать средства и активизировать волонтеров. Форум был тому доказательством, поскольку число участников не ускользнуло от внимания кандидатов».
Происходит это отчасти потому, что арабо-американская община растет за счет тех, кто родился в Америке, для кого английский - родной язык, и кто считает участие в политическом процессе своим правом. Они составляют 62 процента всех американских арабов, и многим - меньше сорока лет.
По словам Хелен Самхан, гибкие иммиграционные законы в шестидесятых-семидесятых годах способствовали наплыву людей из Ливана, Сирии, Египта и Ирана. Приехав, они женились и обзаводились детьми, которым сейчас по 20-30 лет.
Ясмин Хамиди 22 года. Она занимается сбором средств для бесприбыльной организации, способствующей диалогу по глобальным вопросам.
«Когда Соединенные Штаты применили к арабам новые правила, - говорит она, - стали, например, требовать официальной регистрации приезжающих в гости мужчин-арабов, это электризовало арабо-американскую молодежь. Поскольку большинство из нас родились в США, мы - американские граждане, у нас лучше английский… И, хотя нас это напрямую не касалось, наши семьи это безусловно ощущают - причем, как здесь, так и на их бывшей родине. И потому мы считаем, что должны защищать своих и убеждать других в том, что араб и американец - не конфликтующие понятия».
Сама Ясмин Хамиди - мусульманка, но семью ее, по ее словам, религиозной назвать нельзя.
Сейчас большинство арабов в Америке - христиане, но это меняется. Эмигранты, прибывшие в США в 90 годы, в основном - выходцы из мусульманских стран, в том числе Ирака и Йемена. Арабо-американская община становится все более гласной, требуя, чтобы американские политические деятели в своей оценке ближневосточного кризиса принимали во внимание точку зрения палестинцев. И, по словам сорокалетнего Генри Хабиба, который принадлежит ко второму поколению ливанских американцев, перемены в этом плане налицо: «Я имею в виду, что в прошлом, если арабская организация давала кому-то из кандидатов в президенты сто тысяч долларов на предвыборную кампанию, он принимал эти деньги. Но как только об этом узнавали СМИ, и потом одна из выступающих против арабо-американцев группа говорила: «Как вы можете брать их деньги?!», - кандидат возвращал пожертвования. Это было унизительно. Сейчас такое, по-моему, не произойдет».
Как и Ясмин Хамиди, Генри Хабиб не сомневается, что можно быть и арабом, и американцем. Но об этом, по его словам, нужно напоминать и всем другим, кроме арабов, американцам. Он недавно побывал на одном из собраний по вербовке солдат, обращенном, в основном, к молодым людям, которые говорят по-арабски. Многие из них, по его словам, подозрительно относятся к вооруженным силам и не хотят быть переводчиками. Сам он на этом собрании был посредником между представителями армии и арабской молодежью своего района. И это единственная услуга, которую он мог оказать. Американец во втором поколении - Генри Хабиб по-арабски не говорит.
