Известная московская журналистка Нателла Болтянская, сотрудница радиостанции «Эхо Москвы» и НТВ, второй раз за последние полгода проехала по Америке, исполняя свои песни и стихи для русскоязычной публики. Перед отлетом в Москву она побывала в редакции Русской службы и ответила на наши вопросы.
Владимир Фрумкин: Я помню, что ваш старший коллега Булат Окуджава любил повторять, что он пишет в общем-то для себя, он не пишет для людей, для публики. Может быть, для узкого круга друзей… И он сказал: «Когда я почувствую, что я представляю перед собой зал, когда чего-нибудь придумываю, то я просто перестану писать песни». Что ведет вас к столу, к гитаре, какая у вас сверхзадача, для кого вы пишете?
Нателла Болтянская: Я начну с того, что мне очень ответственно слышать фразу «ваш старший коллега» Булат Шалвович, - это безумно ответственно. На вопрос, для кого я пишу, я не могу ответить так, как ответил Булат Шалвович. И не могу ответить иначе. Потому что еще один вопрос, который вами был сформулирован, - это «что заставляет в какой-то момент садиться и писать?» Честно говоря, история. Причем история не как наука, а история как некая fairy tale, которую ты услышишь, и она у тебя вызывает какой-то отклик, и тебе хочется, чтобы это было еще и тобой разжевано, вот влезть в нее и попробовать себя почувствовать внутри этого рассказа.
В.Ф.: История, но и современность тоже, насколько я сужу из песен, которые вы пели недавно...
Н.Б.: Конечно.
В.Ф.: Но как же вас принимают ваши соотечественники? Понимаете, у меня такое впечатление сложилось, что люди устали от острых проблем.
Н.Б.: Что касается вопроса, как меня принимают мои соотечественники: по-разному принимают, потому что я довольно часто выслушиваю разного рода антисемитские высказывания в свой адрес…
В.Ф.: Из-за песен, которые вы поете?
Н.Б.: Конечно, конечно. Из-за песен, из-за позиции, которую я стараюсь по мере возможности занимать. Но, к счастью, это не массовое явление. То есть понятно, что всем без исключения нравятся только луидоры… Да нет, есть, есть люди… Потом у меня есть друзья, которым это нравится. И вот одна из моих таких близких знакомых, - я думаю, что эта дама наверняка была здесь, это Валерия Ильинична Новодворская, - она считает одну из моих песен гимном «Демократического союза» и, по-моему, она знает наизусть все мои песни.
В.Ф.: Но почему-то я не вижу среди новой плеяды, вашего молодого поколения бардов, людей, которые так бы горели вот этими страстями, которыми горите вы: о несправедливости в мире, о том, что было, что есть? Пожалуй, я слышал это только у Шаова, но в сатирическом плане.
Н.Б.: Наш с вами любимый Булат Шалвович говорил: «Каждый пишет, как он дышит», да? Наверное, это ответ на ваш вопрос, правда?
В.Ф.: Хорошо, перейдем к вашим бывшим соотечественникам. Как вас принимают здесь?
Н.Б.: Может, это самонадеянно звучит, но мне казалось, что принимали меня хорошо, и главное, что людям было интересно. У меня был очень хороший момент в городе Денвер, когда я сказала «Вы можете задавать вопросы». И вдруг в какой-то момент дама одна мне говорит: «Вы знаете, у меня к вам нет вопросов. У меня их было очень много, но вы на все ответили своими песнями». Это дорогого стоит.
В.Ф.: Это здорово. Скажите, общее впечатление об этой стране, не только о публике сидящей в зале, но вообще, вот, воздух, атмосфера жизни, - вы смогли уловить?
Н.Б.: Вы знаете, наверное, я не могу объективно оценивать эту атмосферу. Но мои впечатления - их несколько групп: первое - эта та самая американская улыбка. Вот вы случайно встречаетесь глазами с кем-то на улице; первая реакция - это улыбнуться. Не то чтобы даже вежливость, какая то предупредительность взаимная, хотя я прекрасно понимаю, что есть и другие варианты. Кроме того, старые люди, вот совсем старые, которые плохо двигаются, или плохо видят, - они не чувствуют себя оторванными от этого мира, меня это поражает. Кроме того, абсолютно бескомплексные дети.
Еще один момент: существует в России такое понятие «синекура», да? Конечно, это не так развито, как какое-то время назад, но у меня такое впечатление, что здесь этот момент не проходит. Когда первый раз попадаешь в Америку, видишь, что люди живут в домах - не в квартирах, но в домах. Люди имеют по несколько хороших и очень хороших, с точки зрения российского человека, автомобилей на семью. И люди улыбаются, и когда ты приезжаешь, стараются тебя, во всяком случае, как-то принять, причем иногда это гостеприимство, в хорошем смысле, превосходит все допустимые нормы.
Но при этом в какой-то момент до тебя доходит, что за все это они платят. Причем платят не только теми кредитами, которые они выплачивают всю жизнь: это другая система взаимоотношений человека и государства. А платят здоровьем, платят нервами, кто-то платит детьми, которые утрачивают русский язык. И понимаешь, что это дорогого стоит, во всех отношениях.
В.Ф.: Нателла, я вам желаю успешно продолжать и писать, и петь, и говорить у микрофона, и спрашивать своих современников о том, что они делают, и что они думают о жизни.
