Записи, звучащие в программе:
“Easy to Remember” Роджерс, Хаммерстайн
Джон Хикс - фортепьяно; Скотт Колли - бас; Ал Фостер - ударные; Антонио Харт - альт-саксофон; Рой Харгроув - труба
“Milestones”. Майлз Дэвис
Рой Харгров - труба; Антонио Морис Харт - альт саксофон; Мак Энтони Кэри - фортепиано; Родни Томас Уитакер - бас; Грегори Хатчисон - ударные.
“Parker’s Mood”. Чарли Паркер.
Интерпретация Харгровом знаменитого стандарта Роджерса и Хаммерстайна «Легко запомнить» входила в его дебютный диск «Неотшлифованный алмаз», записанный, когда музыканту только-только исполнилось двадцать лет.
«Этот молодой лев, - писал о диске один из критиков, - и впрямь алмаз, но, право слово, не такой уж и неотшлифлованный…»
Для тех, кто не знаком с термином «Молодые львы»: так называют поколение музыкантов, пришедших в джаз вслед за Уинтоном Марсалисом (с него, собственно, и начался этот феномен). Поколение, заявившее о себе, как о музыкантах, отличающихся высочайшим профессионализмом, самостоятельностью и оригинальностью мышления и, вместе с тем - глубоким уважением к традициям джаза, его корням. Рой Харгров родился шестнадцатого октября 69 года в Далласе. Играть на трубе начал в приготовительных классах; в девять лет освоил репертуар гигантов джаза: Мэйнарда Фергюсона. Клиффорда Брауна, Фредди Хаббарада.
В школе для старшеклассников “Dallas Arts Magnet” на него обратил внимание заглянувший сюда любопытства ради Уинтон Марсалис, работавший со своей группой в местном клубе “Caravan Of Dreams”.
Мальчишка произвел на Марсалиса такое сильное впечатление, что тот пригласил Роя принять участие в своих выступлениях, а вслед за этим представил его знаменитому менеджеру и продюсеру Ларри Клосьеру, работавшему с Кармэн Макрей и Сарой Воон. Харгров попадает в заботливые и надежные руки: в семнадцать он совершает гастрольные поездки по Европе, Японии, Соединенным Штатам, делает записи со знаменитыми музыкантами.
По окончании школы он получает стипендию музыкального колледжа Беркли, завоевывает высшую награду на молодежном джазовом конкурсе, переезжает в Нью-Йорк и становится постоянным участником «гигов» в знаменитых джазовых клубах Большого яблока. В двадцать - о чем я уже говорила сегодня - выпускает свой первый диск. Поразительнее всего в том, что делает Харгров, абсолютное бесстрашие, с которым он берет очередной рубеж и целомудренное отношение к опыту других музыкантов, ярче всего выраженное, пожалуй, в диске “Parker’s mood”, который он записал со Стивеном Скоттом и Крисченом Макбрайдом.
«Музыка Птицы («Берд» - прозвище Паркера) не подвластна времени, - говорит Харгров. - Даже сейчас его идеи новы, они питают нас, пришедших много лет спустя после его смерти. Питают и вдохновляют».
«Из своего райского поднебесья Паркер смотрит на этих троих - Роя Харгрова, Крисчена Макбрайда и Стивена Скотта, и лицо его расплывается в широченной улыбке, - писал о диске «Паркеровский настрой» критик Брэт Примак. - Его композиции вновь оживают, благодаря их творческому порыву и абсолютному взаимопониманию».
Давшая название диску Роя Харгрова композиция Чарли Паркера “Parker’s mood” завершит нашу сегодняшнюю встречу.
