Сегодня мы вновь - в Нью-Йорке. На сей раз нам предстоит знакомство с восточным двойником Гринич Виллидж (или Деревни, как называют этот район Манхэттенцы) - East Village или «Деревней на востоке», что вполне соответствует ее географическому положению.
На западе и юго-западе Ист Виллидж соседствует с Сохо, Трайбекой и Маленькой Италией, на юге - с Лоуэр Ист Сайд, пристанищем иммигрантов из Европы в середине и конце XIX столетия. Эта страница истории Америки и Нью-Йорка довольно красноречиво отражена в одном из домов на Лоуэр Ист Сайд, превращенном сейчас в музей. Равно как и в вышедшем в конце прошлого года на экраны Америки фильме Мартина Скорсезе «Банды Нью-Йорка». Но давайте по порядку.
Если вы спросите меня, во имя чего стоит побывать в Ист Виллидж, сразу же, во избежание недоразумений, отвечу: ничего из ряда вон выходящего в смысле исторических достопримечательностей в привычном смысле слова здесь нет. Но если вас хоть мало-мальски интересует американский авангард, это - must, как говорят американцы, то место, где вам надлежит побывать.
В середине прошлого столетия район Ист Виллидж был средоточием движения битников: Керуак, Бэрроуз и вся прочая братия собирались здесь в доме Алана Гинсберга на Седьмой улице на литературные чтения. Здесь же начинал свой путь король поп-арта и саморекламы Энди Уорхолл, сделавший предметы массового потребления одним из объектов своих поп-, с позволения сказать, полотен. Впрочем, мой скептицизм в отношении его творчества не помешал мне обзавестись кружками с изображениями наклеек на банках супа «Кэмбелл» с авторским росчерком под ними самого художника. Он, кстати, утверждал, что именно с его броских картин «Цветочного цикла» началось движение «Детей цветов».
Самореклама, собственно, одна из самых приметных особенностей участников всех тогдашних групп андерграунда и ниспровергателей официоза: свой статус в мире искусства они определяли сами и громогласно оповещали о нем человечество. Многие их тех, кто внимал тогдашним пророкам и гуру, с готовностью подхватывали все, что исходило из их уст и несли дальше в массы. Здесь, в Ист Виллидж начинал свой путь и Ричард Хелл, приписывавший себе честь основателя панк-рока.
Хотя сейчас творческая энергия и бунтарский дух этого места явно поугасли, тем не менее, достаточно попасть на площадь Святого Марка, чтобы понять, почему и по сей день за Ист Виллидж удерживается репутация одного из самых колоритных мест Нью-Йорка. Правда, теперь здесь уже нет живописных лавчонок, уступивших место изысканным и дорогим бутикам, но какой-то дух неординарности и эксцентричности безусловно остался.
И, кстати, к вопросу об исторических достопримечательностях: носящее то же имя, что и площадь, епископальная церковь Святого Марка на углу Десятой улицы и Второй авеню была построена в 1795 году. Здесь, в ее пределах покоится прах первого нью-йоркского губернатора Питера Стайвезанта.
К площади святого Марка на западе примыкает площадь Астор. В 1830 году это был один из самых престижных районов города. Здесь жили преуспевающие и могущественные граждане, в том числе и баснословно богатый Джон Джейкоб Астор, чьим именем площадь и названа.
Здесь же, на Сейнт Марк, находится одно из самых популярных злачных мест Ист Виллиджа, таверна «Грассрутс»: полное ощущение, что вы попадаете в другую эпоху благодаря музыкальным автоматам, запрограммированным на популярные мелодии, которые принято называть «олдис» (oldies). То есть, старые в хорошем, ностальгическом смысле этого слова. Место очень недорогое, гостеприимное, непритязательное и очень, во всех отношениях - «ист виллидж», как сказали бы старожилы. О «Ниттинг фактори», где выступают рокеры-авангардисты и проходят фестивали модерных направлений в джазе, я уже упомянула во время прогулки по Сохо. А вот в “Condon’s” выступают джазисты с именами. Большими именами.
Присовокуплю к этому еще один небезинтересный клуб, о котором патриоты Ист Виллиджа говорят: «Когда в других местах все сворачивается, у нас только начинается раскрутка». Здесь танцуют. И танцуют до упаду…
“Life Café” - тихое и спокойное место в переживающем возрождение сквере Томпкинс. В меню кафе только сэндвичи с мексиканским колоритом или вегетарианские. Зато иногда здесь устраиваются концерты, о которых заранее бывает известно только посвященным. Что не исключает возможности на них «набрести».
А вот если вы хотите отведать архитипичный нью-йоркский сэндвич с пастрами или вялеными мясом, приправленный «соленым» юмором этой части города, загляните во всегда многолюдное и шумное кафе-гастрономию “Katz's”. Оно было увековечено в фильме Райнера «Когда Гарри встретил Салли». В сцене, когда героиня фильма очень выразительно демонстрирует Гарри, с какой легкостью женщина способна обвести мужчину вокруг пальца даже в таком интимном вопросе, как секс, симулируя крайнюю степень сексуального восторга, реакция сидящих в «Катце» посетителей - совершенно нью-йоркская: никто, что называется, и бровью не ведет. Впрочем, пожилая женина, сидящая за соседним столиком, на которую издаваемые героиней звуки производят явно ошеломляющее впечатление, говорит официанту, пришедшему взять у нее заказ: «Принесите мне то же, что и ей…». Фраза эта стала расхожей. “I'll have whatever she is having”. И ею мы и закончим нашу сегодняшнюю прогулку по Нью-Йорку.
