Прошло почти четыре года с тех пор, как в Петербурге была убита Галина Васильевна Старовойтова, которая была одним из самых последовательных и бескомпромиссных борцов за демократию в России.
Подлое убийство тогда потрясло не только Россию, но и всю мировую общественность, всех друзей Галины Васильевны (а их было немало и здесь, в Вашингтоне). Над свежей могилой Галины Старовойтовой можно было слышать немало заверений и клятв, что убийцы будут найдены и предстанут перед судом. К сожалению, до сих пор этого не произошло.
И только в самые последние дни наметился сдвиг: высокопоставленный представитель МВД Михаил Никифоров, выступая на торжествах по случаю 200-летия своего ведомства, объявил, что имена двух убийц Старовойтовой известны: Мусин и Сихновский, и что оба они находятся в розыске: один в международном, другой - на территории России. Однако сама обстановка, в которой было сделано это объявление, мягко говоря, озадачивает. Мы связались по телефону с сестрой Галины Васильевны - Ольгой Васильевной Старовойтовой и попросили ее прокомментировать сообщение господина Никифорова.
Ольга Старовойтова: Мой комментарий сводится к тому, что это - «предъюбилейное» сообщение. Оно напоминает нам мрачные времена тоталитаризма, когда к каждому съезду докладывали о псевдодостижениях. Что значит «эти люди найдены и в розыске»? В телевизионном сообщении, кстати, прозвучало, что один из них объявлен в федеральный розыск 21 ноября 1998 года, второй объявлен в розыск 23 ноября 1998 же года. Почему это сообщение звучит только сейчас?
Очевидно, что оно имеет «юбилейную» окраску, это сообщение совершенно не продвигает нас по пути раскрытия преступления. Кроме того, следствие ведет ФСБ, МВД участвует в следственной группе, но не возглавляет ее, и, как я представляю, вовсе не правомочно делать какие-то официальные заявления. Кроме того, раз эти люди в розыске почти четыре года, то что же здесь нового? Если названы реальные имена, то это идет во вред следствию, потому что этих людей могут убрать.
Семен Резник: Понятно, т.е. вы не видите в этом того сдвига, который был представлен Михаилом Никифоровым как некое достижение?
О.С.: Совершенно я не вижу никакого шага вперед в расследовании. Более того, если это подлинные имена, то это вредит следствию. Я в этом совершенно убеждена.
В настоящее время мною подана жалоба в Конституционный Суд России. Коротко говоря, моя жалоба состоит в том, что меня лишают права, конституционного моего права на информацию, меня не знакомят с материалами дела. Я не знаю, какие версии рассмотрены, какие рассматриваются, какие предстоит рассмотреть. Поэтому я не могу подать мотивированную, содержательную жалобу, я только без конца подаю ходатайства, чтобы меня ознакомили с материалами дела. Вот в этом состоит моя жалоба в Конституционный Суд.
Президиум Конституционного Суда рассмотрел мое письмо, и я получила ответ, что оно направлено на пленарное заседание и в октябре будет решен вопрос, будет ли рассмотрено дело в Конституционном Суде России по существу. В октябре я вам дам соответствующую информацию. Я надеюсь, что это будет важно при любом решении.
Я хотела бы процитировать письмо Маргарет Тэтчер, которому уже полтора года, но оно не потеряло актуальности. Письмо баронессы Тэтчер состоит из трех коротких абзацев. В первом она говорит, как это всех потрясло, во втором абзаце она говорит, что никогда нельзя успокаиваться, нужно довести это дело до конца и расследовать. И в третьем абзаце Маргарет Тэтчер говорит, что расследование, достоверное и законченное расследование этого чудовищного преступления является тестом, проверкой российской власти на дееспособность. Это жесткое заявление, но я с ним совершенно согласна.
С.Р.: Спасибо, Ольга Васильевна. Я сам хорошо знал Галину Васильевну, мы с ней дружили. И, конечно, это была очень тяжелая утрата для всех. Главное - что это большая утрата для дела демократии в России. Ну, а о том, как переживаете вы и близкие родственники, - об этом, конечно, говорить невозможно, об этом вы знаете лучше нас.
