За последнее десятилетие мексиканская община Нью-Йорка утроилась и достигла более двухсот тысяч человек. В это же время и стали образовываться преступные банды, но о них мало что знали. Только в середине 90 годов полиция обнаружила, что в городе орудует одиннадцать банд, число членов которых превышало шестьсот человек. Все они, как и основная масса иммигрантов из Мексики, прибыли из глухих районов своей страны. Директор «Ассоциации Тереас », осуществляющей социальную помощь мексиканцам Нью-Йорка, Джоэл Магаллан сказал мне, что многие молодые люди, приехавшие из глухой провинции, работают на стройках, подстригают траву и газоны, выполняют вспомогательные работы в ресторанах.
«Они оказываются в большом городе без помощи родителей, - говорит Магаллан. - У них нет никого, кто мог бы их поддержать, направить, помочь справиться с теми соблазнами, которые подстерегают каждого приехавшего в Нью-Йорк. В результате эти молодые люди собираются вместе. Их привлекает жизнь в банде. Она дает им необходимое ощущение силы и братства, а главное - возможность быстро и легко заработать деньги. Для молодежи вступление в банду значит, как они думают, стать взрослым мужчиной».
Джоэл Магиллан познакомил меня с бывшим членом банды «Los Primos» или «Кузены», которому он помог расстаться с криминальными друзьями. Молодой человек, ростом метр пятьдесят пять сантиметров, все еще скрывается от преследования членов своей банды, поэтому он назвался вымышленным именем Рэнэ.
«Некоторые делают это для того, чтобы почувствовать себя смелее, - говорит он. - Потому что именно в банде проверяется насколько ты храбрый. Когда вступаешь в банду, все члены собираются и начинают тебя бить. Они толкают, бьют ногами, кулаками, палкой, чем угодно. Если ты прошел это - тебя принимают. Значит ты сильный. Значит ты храбрый. И это очень приятно».
В банде, как рассказал Рене, каждый обязательно делает себе наколки, которые означают пожизненную принадлежность к ней. Иногда между указательным и большим пальцем ставятся отметки о совершенных преступлениях - от мелкого воровства в магазине до убийства. И у каждого преступления свой знак. В банде Рене было более ста членов, он не знал точно - сколько. Как и не знал, кто в банде самый главный. Судя по всему одного лидера у них не было. Самому старшему из них было двадцать шесть лет, самому младшему - одиннадцать. И таких одиннадцати-двенадцатилетних в «Los Primos» было очень много. У каждого члена банды, включая и самых молодых, обязательно есть свой послужной список совершенных преступлений.
Когда я спрашиваю - почему он все-таки решил расстаться с бандой, в которой пробыл три года, восемнадцатилетний Рене, задумчиво смотрит на меня и говорит: «Они хотели меня убить». - За что? Рене молчит. И я понимаю, что никакая сила не заставит его рассказать о том, что у него произошло с его бывшими дружками.
Не поделился со мной подробностями из жизни Рене и его опекун Джоэл Маллаган: «Это все еще слишком опасно, - сказал он мне».
Попрощавшись с ними, я подумала, что возможно и не нужно мне знать детали этой далекой жизни. Слишком у нее темное дно. Жаль только, что молодым людям оно кажется сияющей вершиной.
