Северная Корея пытается выйти из длящейся десятилетия самоизоляции. Еще одним свидетельством этого стали сообщения о том, что Пхеньян кажется вознамерился реформировать свою экономику советского образца. Однако, эксперты не могут придти к согласию, пытаясь понять направленность этих экономических реформ, а также ответить на вопрос, почему Северная Корея не приступила к ним раньше, а сделала это именно сейчас.
Пока неясно, когда именно Северная Корея впервые пришла к решению о необходимости реформировать свою несостоятельную экономику. Но если верить сообщениям, просачивающимся в последие недели из этой, одержимой секретностью и закрытой для всего мира страны, там уже началось проведение радикальных реформ рыночного характера.
Кэти Зеллвегер, директор находящейся в Гонконге гуманитарной орагнизации «Каритас», много раз бывала в Корее и говорит, что планы экономических преобразований обсуждались там еще в феврале: «Когда я была там в феврале и в мае, речь шла о новой системе заработной платы и открытии рынков в городах и городских районах».
Пхеньян принял необычное смелое решение, прекратив выдачу продовольственных купонов, которыми двадцать два миллиона корейцев пользовались для приобретения основных продуктов питания, в том числе риса. В настоящее время правительство закупает рис у крестьян на так называемых «фермерских черных рынках», где он стоит в десять раз выше уровня государственных закупочных цен.
Некоторые эксперты расценивают эти шаги Северной Кореи как стремление позаимствовать китайскую модель перехода от плановой экономики к рыночной системе. За последние два года северокорейский лидер Ким Чен Ир по меньшей мере дважды посетил Китай с целью изучения опыта реформ. Однако, по мнению эксперта из Южнокорейского университета Куанджи, профессора Квон Ман-Хака, у Пхеньяна просто нет другого выбора, кроме как отменить карточную систему. Он утверждает, что Ким Чен Ир просто стремится взять под контроль процветающий черный рынок, который начинает серьезно подрывать основы социалистической системы и размывать политическую базу режима.
Частные нелегальные рынки, где продаются как отечественные, так и привезенные контрабандой из соседнего Китая товары, появились после жестого голода, поразившего страну в середине 90 годов. По оценкам международных гуманитарных организаций, охвативший всю страну голод, вызванный плохим хозяйствованием и серией природных бедствий, унес тогда жизни около двух миллионов человек.
«Когда в 95 году начался голод, северокорейцы оказались не готовы самостоятельно добывать себе продовольствие и другие необходимые товары, если они не обеспечивались по карточкам, - поясняет профессор Квон. - Поэтому страну поразил массовый голод. И с тех пор люди вынуждены были искать другие способы выживания. Если северокорейским властям хочется сохранить социалистическую систему, им волей-неволей придется контролировать рынки».
Пхеньянские власти резко повысили цены в государственных магазинах и пообещали десятикратное увеличение зарплаты. Но жалование военных и правительственных чиновников возрастет по сравнению с нынешним уровнем в 14-17 раз.
Заместитель Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Кендзо Осима, проведший на прошлой неделе в Северной Корее четыре дня, был самым высокопоставленным из посетивших эту страну в текущем году представителей международных организаций. По его мнению, главная цель Ким Чен Ира – обеспечить наращивание производства продовольствия через экономические стимулы посредством увеличения цен. Начиная с 90 годов Северная Корея производит в год меньше продовольствия, чем его отходы в Южной Корее за месяц.
Скептики утверждают, что какие бы реформы ни проводились, быстро облегчить страдания до крайности обнищавшего двадцатидвухмиллионного народа Северной Кореи не удастся. Остаются нерешенными ключевые вопросы: как на практике будет осушествляться повышение цен; что произойдет с теми, кто даже с учетом повышения зарплаты не сможет позволить себе приобретать продукты питания по новым ценам. Более того, экономисты опасаются, что дополнительная денежная эмиссия, необходимая для покрытия повышения зарплат, может вызвать гиперинфляцию, которая нанесет еще больший ущерб экономике. В итоге, как отмечает Кэти Зеллвегер, никто в сущности не знает, чего хочет Северная Корея добиться своим рыночным экспериментом.
Тем временем, Всемирная продовольственная программа ООН предупреждает, что продовольственная ситуация в Северной Корее по-прежнему отчаянная. По ее оценкам, недоедает более одного миллиона детей и престарелых. Недавно эта международная организация объявила о том, что в связи с резким сокращением пожертвований программа раздачи продовольствия голодающим в Северной Корее в текущем году приостанавливается.
