Записи, звучащие в программе:
1. «Hello, Dolly» (Армстронг)
2. «Don't Try Anymore» (Хейден, Рубалькаба, Санчез, Берроа)
3. «Three words» (Хейден, Рубалькаба, Санчез, Берроа)
4. What Did I Do to Be So «Black and Blue» (Армстронг)
Сегодняшнюю встречу джазового клуба открывает один из коронных номеров мюзикла «Хэлло, Долли» в исполнении Луи Армстронга. На основе этого мюзикла в 69 году был снят фильм с участием великого трубача, а песня, кстати, сказать, принесла Армстронгу премию Грэмми - его интерпретация превзошла все, сделанное до него исполнительницами заглавной роли.
Вслед за Армстронгом я говорю: «Хэлло, любители джаза». А если вы себя к таковым не причисляете и настроились на волну Джазового клуба случайно, у вас есть возможность изменить ситуацию. Песня, которая прозвучит в конце сегодняшнего выпуска, способна, по единодушному мнению музыкальных критиков, обратить в джазовую веру любого, кто ее услышит. Но повторяю - прозвучит она чуть позже.
Я уже упоминала о премиальном (или мне следует сказать «Грэмиальном»?) диске Чарли Хэйдена «Ноктюрн», получившем в 2002 году высшую награду американской Академии звукозаписи в категории «латино-американский джаз».
В какой-то степени можно утверждать, что в джаз Хэйдена привел несчаcтный случай: в пятнадцать лет резко оборвалась его вокальная карьера в музыке rантри, так как в результате заболевания полиомелитом у него некоторое время была парализована левая половина лица. Чарли, которому нравилось звучание контрабаса, на котором играл его старший брат, очень скоро овладел инструментом в таком совершенстве, что получил возможность учиться бесплатно, выиграв стипенидию в Оберлинском колледже. Предпочел он, впрочем, колледж Современной музыки в Лос-Анжелесе. Здесь он познакомился с Орнеттом Колманом, и эта встреча, по словам Хэйдена, навсегда изменила его жизнь.
Хэйден и Колман, понимавшие друг друга с полуслова, увлекались свободнй импровизацией, ставшей началом нового направления в джазе. На протяжении всего творческого пути Хэйден был среди джазменов нарасхват - играл с Колтрейном, Китом Джареттом, Орнеттом Колманом… И всякий раз эти творческие встречи приносили удивительные плоды.
А теперь вернемся в Армстронгу. Джеймс Линкольн Кольер, знаменитый джазовый критик, автор книги «Создание джаза», считал, что настоящий гений должен обладать четырьмя обязательными качествами: техническим совершенством, умением свинговать, безграничным воображением и четвертым, наиболее неуловимым, которое он определяет словом «присутствие». Я полагаю, что за этим термином кроется умение воздейстовать на публику, завораживать ее, подчинять своей творческой воле, вовлекать в свое «поле». Всеми этими качествами Армстронг обладал сполна. Его мастерство безгранично, его трубе подвластно все. Его искусство свинга таково, что он способен раскалить добела любую самую заезженную мелодию. «Хэлло, Долли!» - лишь один из примеров.
Его способность самоотдачи, наполннения, умение говорить о себе и от себя так, словно он говорит от лица всего человечества, воистину уникальны. А что до его «присутствия», то именно это качество - позволю себе тафтологию - обеспечило Армстронгу - столь ощутимо и непрерывно присутствовать в американском джазе.
«Чем провинился я, почему я так черен (black) и так печален (blue)»? What did I do to be so black and blue? Поет Луи Армстронг - Сачмо, как называют его во всем мире. Откуда родилось это прозвище - в одном из следующих выпусков.
