<!-- IMAGE -->
С начала Холодной войны Россия и Соединённые Штаты, в основном, преследовали общую цель в отношении Корейского полуострова. Правительства обеих стран прилагали усилия по смягчению внешней и оборонной политики Северной Кореи, чтобы предотвратить крупномасштабную войну. И, что важнее всего, наряду с Северной Кореей, Южной Кореей, Японией, Китаем и Соединёнными Штатами, Россия участвовала в шестисторонних переговорах. Начиная с 2003 года, этот форум пытался реинтегрировать Северную Корею в международное сообщество в обмен на отказ Пхеньяна от программы ядерного вооружения.
Вместе с тем, несмотря на совпадение целей, Россия и Соединённые Штаты часто расходились во мнениях при выборе способов их достижения. В годы администрации президента Буша-младшего между Вашингтоном и Москвой возникла напряженность, вызванная опасениями руководства России и некоторых других стран по поводу односторонних военных акций, к которым США могут прибегнуть, чтобы предотвратить ракетно-ядерную угрозу, исходящую от Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР). Российские официальные лица, так же, как и их коллеги в Китае и Южной Корее, были против программы ядерного вооружения Северной Кореи, однако они противодействовали соответствующим контрмерам против КНДР, так как считали, что это может ввергнуть в хаос весь Корейский полуостров.
В последние годы эти разногласия проявляются наиболее очевидно в отношении попыток подвергнуть Северную Корею санкциям за действия, бросающие вызов всему мировому сообществу. Когда 9 октября 2006 года Пхеньян провел первые испытания ядерного взрывного устройства, Россия и Китай выступили против попытки США и Японии принять резолюцию, которая давала право странам-членам ООН применить ограниченные санкции с использованием военной силы. Российская и китайская делегации настояли на том, чтобы резолюция ООН была направлена не столько на наказание Северной Кореи за прошлые действия, сколько на изменение её будущей политики. На практике ограничения, на которых тогда настояли Россия и Китай, не принесли никакого результата, так как ООН редко осуществляет свои санкции.
Из этого можно сделать вывод, что российское правительство предпочитает, чтобы режим КНДР совершил «мягкую посадку», постепенное смягчая свою внутреннюю и, особенно, внешнюю политику, включая отказ Пхеньяна от ядерного вооружения. Такой благоприятный исход, по мнению Кремля, может предотвратить возможные опасные последствия резкого изменения режима - гуманитарную катастрофу, крах экономики, гонку вооружений и военные конфликты.
На мой взгляд, одним из объяснений такого подхода к решению северокорейской проблемы является то, что – так же, как Китай и Южная Корея – российские официальные лица стремятся изменить линию поведения Пхеньяна, но не сам режим. Они больше озабочены потенциальным распадом КНДР в ближайшем будущем, чем решимостью режима в отношении развития ядерной и ракетной программ. Несмотря на свои разногласия с Ким Чен Иром, правительства этих трех соседних государств больше всего опасаются, что распад Северной Кореи может привести к обширным экономическим потрясениям на территории Восточной Азии, способствовать возникновению большого потока беженцев, и ослабить влияние этих стран на Корейском полуострове. Все это вместе взятое может положить конец их исключительному статусу посредников в переговорах с Пхеньяном, а также связано с потенциальным риском устранения буферной зоны, отделяющей границы этих стран от американских сухопутных войск, дислоцированных в Южной Корее. В худшем случае, считают в Пекине, Сеуле и Москве, крах Северной Кореи может породить военный конфликт на полуострове, который распространится на территории граничащих с ней государств.
Россия также экономически заинтересована в урегулировании конфликта. Российские политики хотят соединить Транссибирскую и Транскорейскую магистрали, что обеспечит железнодорожное сообщение между приграничными городами России, Китая, Северной и Южной Кореи. В апреле 2009 года была достигнута соответствующая договоренность между российской и китайской компаниями, которые до недавнего кризиса надеялись, что, не позднее мая текущего года, к ним присоединится и компания из Северной Кореи. Строительство такого связующего звена позволило бы России стать транзитным коридором для южнокорейских товаров, вывозимых в Европу, которые в данный момент перевозятся морем. Более того, российские предприниматели хотят проложить трубопровод между Россией и Южной Кореей, который проходил бы через территорию Северной Кореи.
Вопреки разногласиям в вопросах тактики, российские и американские лидеры отмечают свое сотрудничество в урегулировании северокорейского конфликта как доказательство того, что Вашингтон и Москва могут и впредь работать вместе в решении важных вопросов международной безопасности, несмотря на существующие между ними разногласия. Так, например, в Декларации о стратегических рамках российско-американских отношений, принятой в апреле 2008 года, президенты Путин и Буш вновь подтвердили свою приверженность шестисторонним переговорам и «достижению конечной цели денуклеаризации Корейского полуострова». В апреле текущего года в своём совместном заявлении президенты Дмитрий Медведев и Барак Обама выразили взаимную поддержку «продолжению шестисторонних договоров в ближайшем будущем». Кроме того, они «согласились продолжать добиваться достижения поддающейся проверке денуклеаризации Корейского полуострова».
Та же схема сотрудничества в отношении целей (при наличии разногласий относительно средств их достижения) очевидна и в данном кризисе. После того, как 25 мая Северная Корея осуществила испытания очередного ядерного устройства, Министерство иностранных дел России опубликовало ноту, содержавшую резкое осуждение действий Пхеньяна. В заявлении российского МИД, испытание было названо «нарушением» предыдущей резолюции Совета Безопасности и «серьёзным ударом» по режиму нераспространения ядерного оружия.
Более того, в ноте было отмечено, что «последние шаги КНДР провоцируют эскалацию напряжённости в Северо-Восточной Азии». Хотя министр иностранных дел Сергей Лавров выступил за резолюцию Совета Безопасности ООН, содержащую суровое осуждение, он затем высказался против принятия дальнейших санкций или какого-либо другого чисто формального наказания, при этом поддержав возобновление шестисторонних переговоров.
На мой взгляд, если бы в рамках шестистороннего формата был достигнут реальный прогресс, Россия могла бы предоставить свой опыт в содействии переводе ядерной программы Северной Кореи на мирные рельсы. Стоит также учитывать заявление российских властей о том, что долгосрочной целью Москвы является создание более постоянной структуры, чем шестисторонние переговоры, для урегулирования вопросов безопасности Северо-Восточной Азии. Можно предположить, что, после преодоления нынешнего кризиса в регионе, администрация президента Обамы тоже будет готово поддержать эту цель.
Ричард Вайц – старший аналитик Гудзоновского института (Hudson Institute) в Вашингтоне, постоянный комментатор блога Русской службы «Голоса Америки»
