25 февраля, выступая на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры, президент Дмитрий Медведев выразил обеспокоенность ростом в России преступлений экстремистского характера.
«В сегодняшних условиях есть… тема, на которую мы должны обращать повышенное внимание... Речь идет о проявлениях экстремизма. Во многих случаях такого рода действия прямо связаны с попытками дестабилизировать ситуацию в нашем обществе. Необходимо пресекать любые действия, направленные на разжигание межнациональной, межрелигиозной и социальной вражды. Виновных в совершении таких действий привлекать к ответственности», – сказал президент Медведев.
В выступлении особо было подчеркнуто, что на криминогенный фон в стране влияет экономический кризис.
«Голос Америки» обратился за комментарием к Кристоферу Маршу, руководителю кафедры Азиатских исследований университета Бейлор в штате Техас. В сферу интересов профессора Марша входят вопросы религии и политологии на территории бывшего Советского Союза и в Восточной Европе.
«Мне понятна озабоченность президента Медведева усилением экстремизма. На сегодняшний день это – одна из самых серьезных проблем в России. Деятельность скинхедов и других экстремистских формирований привела к тому, что только за прошедший год число преступлений экстремистской направленности возросло втрое.
Я не считаю, что рост преступлений подобного рода каким-то образом связан с ухудшением экономической ситуации в стране или в мире. Просто не вижу такой связи. С экономическим кризисом, как правило, связаны преступления против собственности, но не экстремизм. 5-8 лет назад в России происходил бурный экономический рост, но и он сопровождался, к сожалению, ростом экстремизма.
Экстремизм, как явление, стал бурно развиваться в России с 2000-го года. Он был напрямую связан с распространением в обществе идей национализма. Тогда стали происходить преступления на этнической и религиозной почве.
В сегодняшней ситуации российские правозащитники опасаются, что «антиэкстремистское» законодательство будет использоваться для борьбы с оппозицией. Это очень непростой вопрос. Делать прогнозы всегда сложно, но я боюсь, что на деле так оно и будет.
Президент объявляет войну экстремизму, однако следовало бы сначала условиться об определениях. Кто такие «экстремисты»? Это – члены сект, это – скинхеды, это – протестанты? Кто? Пока ясности нет, поэтому «антиэкстремистское» законодательство можно использовать и как оружие против оппозиции.
Медведев ни в качестве президента, ни в качестве премьера не противопоставлял традиционные религии конфессиям нетрадиционным. Это очень важный и положительный момент. Я не утверждаю, что в России восторжествовала свобода религии, но я убежден, что ситуация для представителей нетрадиционных верований значительно улучшилась.
Такого же улучшения хочется дождаться и в борьбе с экстремизмом. Не боюсь повториться, это – один из основных вопросов, который России придется решать незамедлительно.
