По сообщению информационных агентств, в Москве произошло нападение на известного телеведущего Владимира Соловьева и американского политолога, директора российских и азиатских программ Центра оборонной информации США Николая Злобина. Мы связались по телефону с Николаем Злобиным, он дал короткое интервью Русской службе «Голоса Америки».
С.М.: Николай, произошел этот инцидент, информация очень противоречивая, с одной стороны факт был, а потом поступило почти опровержение, мол, заявление в милицию вы не подавали, а значит, как бы ничего и не было. Не мог бы ты уточнить, что все-таки произошло?
Н.З.: Нет, мы подали заявление в милицию, я его сам писал, и сам беседовал с участковым. Инцидент произошел. Я думаю, это стало частью общей ситуации, отражением того, что происходит с журналистикой в России, особенно, это касается журналистов, которые занимаются расследованием коррупции в органах правопорядка и в государственных органах. Соловьев, как известно, этим занимается активно, и попытки его заткнуть уже предпринимались неоднократно, ну а последние десять дней одна и та же группа молодых людей 12-15 человек караулили около радиостанции «Серебряный дождь». Я веду с Соловьевым последний час в его программе на «Серебряном дожде». Мы выходили, и все это произошло. Инцидент был отрежессирован: нападавшие действовали слажено, разъехались моментально, сразу после того как бросили краску. Что интересно, с ними была видеокамера – все снималось, видимо, для отчета. Безусловно, все носило заказной характер. Одеты молодые люди были в темные куртки и вязаные шапочки, лица закрыты шарфами – идентифицировать трудно. До этого они стояли около радиостанции, демонстративно держали по две гвоздике в руке, как на кладбище, а потом бросали цветы под колеса машины Соловьева. Меня, выходящего со станции, остановили, попросили дать автограф. Пока я стоял, человек, который брал автограф, отбежал, видимо, его задача была меня остановить. Тут все и случилось. Мы позвонили в милицию, пошли по самому формальному пути, написали самое обычное заявление с просьбой рассмотреть это дело.
С.М.:Я хотел бы уточнить, кто, по-твоему, может стоять за этим, это какие- то устрашающие действия?
Н.З.: Это устрашающие действия, причем степень устрашения растет, начиналось все со сравнительно невинных «эсэмэсок» , которые приходили на наши телефоны, и на мой в том числе. Даже, ради интереса, могу сказать, что на мой московский мобильный пришла «эсэмэска» угрожающего содержания с моего американского мобильного, который лежал у меня дома, в Вашингтоне…
С.М.: Как это могло быть?
Н.З.:Как это могло быть? Я думаю, пусть компетентные органы разбираются. С выключенного мобильного – я даже заморозил сервис пока я в России – и с него пришла «эсэмэска»!? Приходили «эсэмэски» и с телефонов очень влиятельных российских политиков, бизнесменов… Когда я им отзванивал обратно, они говорили, что они их не посылали. Недавно выложили расшифровки стенограмм разговоров Соловьева по мобильному на сайте Compromat ru. Ему тоже приходили всякие угрожающие сигналы, конкретно угрожали. Эти ребята, которые появились недели две назад, пытались сорвать его творческий вечер во МХАТе, сорвать не удалось , но с этого момента группа – мне кажется, это одни и те же люди – преследуют и пытаются оказать давление, пока не очень жесткое. Поэтому мы сделали все что надо было сделать по российским законам, посмотрим, какая будет реакция теперь уже со стороны правоохранительных органов.
С.М.:То есть, предположений, кто за этим может стоять, кому это выгодно у тебя пока нет?
Н.З.:У меня нет, я думаю, что у Володи Соловьева – есть. Однако, пока мы не будем знать наверняка, я думаю, Соловьев не пойдет на то, что бы сделать это публичной информацией. Но желающих его заткнуть в России много от коррумпированных чиновников, на которых он наезжает, до олигархов, которых он обвиняет в расхищении денег, особенно в условиях нарастающего кризиса в России, когда государственные деньги нередко передаются в компании на весьма неясных условиях. Соловьев слишком много поднимает шуму и стал слишком заметен в этих обстоятельствах, чтобы позволить ему безнаказанно продолжать то, что он делает.
С.М.:Но как это соотносимо с тобой, получается, что ты, как тот «примкнувший к ним Шепилов», ты-то причем, или это и против тебя, как участника его программ?
Н.З.:Безусловно, потому, что человек , который ко мне подошел, он спросил: «Вы Николай Злобин? Можно попросить автограф? – Я ответил: Да». Тогда он сказал: «Но только моей ручкой, вот сейчас я принесу из машины»… Я думаю, наезд идет на людей, которые во многих отношениях являются независимыми в России, на издателей, правозащитников, лидеров гражданского общества, и, будучи независимым, и живя в Америке, я тоже попадаю в эту категорию.
С.М.: Ну что ж Николай, костюмчик видимо придется обновить, залили?
Н.З.: Залили. Я на себе обнаружил четыре цвета краски: белую, красную, желтую и голубую. Уделали всю машину Соловьева, ну и меня с ног до головы. Ребята позаботились о том, что бы краска была яркая и заметная. Придется все обновить, безусловно… Я выглядел как клоун Петрушка на Новогоднем празднике.
С.М.: Ну, что ж, с Новым годом тебя, Николай Злобин, с Новым годом, Владимир Соловьев, с наступающим вас Новым 2009 годом…
