Финансовый кризис затронул все крупнейшие государства, и, как полагают эксперты, на его преодоление уйдут годы. Ясно, что цену за выход из кризиса разные страны заплатят неодинаковую. В российской прессе все настойчивее звучат голоса, что для России нынешний кризис – это уникальная возможность укрепить свое положение на мировой арене. Например, Глеб Павловский, редактор «Русского журнала» в статье «Капитализм на ремонте» пишет: «мировой кризис окончательно похоронит прежнее – переходное, постялтинское состояние мира, ... которое было диктатурой сверхдержав, где сегодня из двух осталась одна». По его мнению, «пришло время, когда Россия может быть прочно вмонтирована в новый миропорядок, но это также время колоссального риска».
Наджия Бадыкова:Господин Ратланд, вы согласны с тем, что у России есть уникальные возможности извлечь выгоду из финансового кризиса?
Питер Ратланд:Да и нет. Ситуация очень сложная и непредсказуемая, так что делать глобальные выводы неразумно. К сожалению, пока мы не видим значимых позитивных тенденций в России. Крах мировых цен на нефть будет иметь серьезные последствия для российской экономики. Да, есть мелкие подвижки в политической сфере. Как многие ожидают, победа Барака Обамы дает России шанс укрепить свой авторитет на мировой арене и улучшить взаимоотношения как с Соединенными Штатами Америки, так и с Европой. Использует ли Россия этот шанс? Пока мы видим, что американская политическая система достойно справляется с экономическим кризисом. В США избран новый динамичный лидер. Россия, к сожалению, отреагировала иначе, и почему-то именно с кризисом совпало желание российских лидеров увеличить срок президентского правления. Пока я вижу только признаки нестабильности политической системы России.
Н.Б.:Вы считаете, что с современный кризис принес России больше проблем, чем позитивных изменений и возможностей?
П.Р.:Ситуация стала непредсказуемой. Самый серьезный негатив для России – это неизбежное замедление экономического роста. Катастрофическое падение цен на нефть, а мы говорим о 60-70 процентах, наряду с падением цен на никель и платину, основных составляющих российского экспорта, все это явно повлияют на экономический рост. Эти ресурсы приносят России гигантские валютные доходы и определяют рост ВВП, что, по сути, является основой стабильности российского общества. Возможно, все изменится через несколько лет, и цены вернуться на прежний уровень, однако в краткосрочной перспективе ситуация очень опасная. Валютные резервы России могут очень быстро испариться. Так что правительство находится в очень шатком положении, и именно внутренние проблемы сейчас актуальны для него как никогда раньше.
Конечно, положение России на мировой арене определяется не только ее экономическими успехами или промахами. Наверное, можно сказать, что России сопутствовал успех в Грузии и что она смогла вернуть лидирующее положение в регионе. Соседи России готовы сегодня сотрудничать с ней, понимая, что ей ничего не стоит применить силу. Возможно, оптимизм господина Павловского базируется на сопоставлении проблем, с которыми столкнулись США в Афганистане и Ираке и, так сказать, успехом России в Грузии.
Н.Б.:Возможно, поэтому многие аналитики считают, что в ближайшее время расклад сил на постсоветском пространстве изменится в пользу России?
П.Р.:Не следует делать скороспелых выводов. Идея «Великой игры» в Центральной Азии вообще в корне неверна. Надо, наконец, понять, что в современном мире Польша, страны Балтии или даже Казахстан, Узбекистан и другие страны Центральной Азии – уже не пешки в геополитической игре мировых держав. И даже не вассалы. Если после 1945 года Советский Союз и США имели четкие сферы влияния и могли реально их контролировать, то сейчас все иначе. Например, США не контролируют ту же Польшу или Грузию. В свою очередь, Россия не может контролировать то, что делает Казахстан. Так что мы живем в более сложном мире, чем раньше, когда все было четко и ясно, где были блоки с незаблемыми границами. Современный мир – это мир подвижных схем и соглашений, это мир конкуренции и постоянного движения. Я думаю, дипломаты обеих сторон это хорошо понимают, однако политики и журналисты предпочитают все упрощать и видеть мир как борьбу черного и белого.
