Время, оставшееся после завершения рабочей части экономического саммита «большой двадцатки» в Вашингтоне, съехавшиеся в столицу США лидеры государств использовали для проведения двусторонних встреч, а также для дипломатии на высоком уровне среди американского внешнеполитического истеблишмента.
Президент России Дмитрий Медведев дал согласие выступить перед членами влиятельного Совета по международным отношениям, политологами, экспертами и журналистами, которых, естественно, интересовало видение новым российским президентом будущего американо-российского диалога. Интерес к мероприятию в особняке Вашингтонского клуба на Дюпон-серкл был огромен – получить аккредитацию оказалось делом непростым, помещение было забито до отказа.
Символично, что российский президент выбрал для общения с американскими специалистами Совет по международным отношениям – этот один из старейших научных и аналитических центров США, который является кузницей высших кадров Госдепартамента, и издает авторитетный журнал на международную тематику «Foreign Affairs».
Как отметил в своем вступительном слове президент центра Ричард Хаасс, время для первого за 86 лет существования Совета выступления российского лидера выбрано как нельзя более удачно – в обеих странах происходит смена администраций, растет роль России в мире и важность американо-российских отношений.
Модератором встречи выступила член Совета, бывший Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт. Стоит отметить, что Мадлен Олбрайт играет важную роль в переходной команде избранного президента Барака Обамы, поэтому неудивительно - в своем кратком вступительном слове она подчеркнула, что будущее дружеских и партнерских отношений между США и Россией во многом зависит от первых шагов президентов Обамы и Медведева.
Президент России начал свое выступление с того, что он поздравил избранного президента с победой, и отметил, что в России оценивают выбор, сделанный американским народом, как выбор в пользу перемен. Мы надеемся, заявил Дмитрий Медведев, что это также поможет решению накопившихся проблем в двусторонних отношениях.
Коснувшись темы завершившегося саммита G20, российский президент подчеркнул, что мир охвачен беспрецедентным кризисом, исход которого не поддается прогнозированию. По мнению российского лидера, очевидно - нынешняя система финансовых регуляторов оказалась неэффективной. Вместе с тем, он с удовлетворением отметил, что по итогам вашингтонского саммита удалось согласовать декларацию о принципах, по которым мир будет строить свои отношения впредь.
«Нового Бреттон-Вуда не создано, но был сделан большой шаг вперед» - подчеркнул Дмитрий Медведев, и оценил результаты саммита как позитивные. Достигнута договоренность провести следующую встречу в конце марта в Великобритании или Японии, и рассмотреть на ней подготовленные по итогам Вашингтона документы.
Затем Дмитрий Медведев перешел к теме двусторонних американо-российских отношений, охарактеризовав их как очень содержательные, глубокие, и одновременно – очень непростые. Возник кризис доверия, его нет и в финансовой сфере. В целом, повторил российский президент, в российско-американских отношениях отсутствует необходимое доверие. Поэтому, продолжил он, мы рассчитываем на новую администрацию, оговорившись при этом, что и нынешняя администрация США внесла свой вклад в развитие двусторонних отношений, как видно на примере Сочинской декларации. Но этого мало, необходимо создать принципиально новую их основу.
У нас есть много общих интересов в обеспечении безопасности и экономической стабильности, ядерного разоружения, но в России болезненно воспринимают некоторые американские проекты в военно-политической сфере – заявил Дмитрий Медведев. Здесь он перешел к теме планов США разместить в Польше и Чехии элементы противоракетной обороны, и изложил свое видение европейской структуры безопасности.
Затем президент России Дмитрий Медведев ответил на вопросы присутствующих. На правах ведущей первый вопрос задала Мадлен Олбрайт, которая попросила его пояснить, как Россия понимает один из недавно сформулированных новых принципов своей внешней политики – принцип её «особых интересов». Вот что ответил российский лидер:
Дмитрий Медведев вновь изложил аргументы в пользу создания новой европейской архитектуры безопасности, которая позволила бы быть услышанными всем странам и международным институтам континента.
В этом контексте президента Медведева попросили также изложить его позицию в отношении сотрудничества между Россией и НАТО:
Американских аналитиков и журналистов остро интересовала тема размещения элементов американской системы ПРО в Европе, а также возможная российская реакция. Отвечая на вопрос, президент России напомнил, что инициатива размещать ПРО в Европе родилась не в ЕС и не в НАТО, и что предложения России о совместных действиях так и не получили внятного ответа.
Дмитрий Медведев подчеркнул, что позиция России остается неизменной – она ничего не намерена размещать первой, и по-прежнему готова искать другие варианты решения проблемы, при условии, что США воздержатся от односторонних шагов в этом направлении.
Значительная часть форума в Совете по международным отношениям с участием российского президент была посвящена теме внутриполитических реформ, увеличения президентского срока, борьбы с коррупцией, сотрудничеству в области энергетики.
Однако, похоже, аудиторию больше все же интересовали вопросы военно-политического характера. Один из присутствовавших членов Совета попросил президента высказаться относительно возможного членства самой России в североатлантическом альянсе. Отвечая, Дмитрий Медведев не только проявил себя дипломатом, но и продемонстрировал знание английского языка:
Когда речь зашла о конфликте на Кавказе, президент России был весьма резок в оценках происшедшего:
Реагируя на его выступление, Мадлен Олбрайт напомнила об идее международного расследования обстоятельств, приведших к августовским событиям в Грузии. Президент Медведев в целом поддержал эту идею, правда, отметив при этом, что освещение конфликта было односторонним.
Президент Медведев закончил свое выступление в вашингтонском Совете по международным отношениям на позитивной ноте, пояснив, что он имел в виду в своем выступлении от 5 ноября, неоднозначно воспринятом в США:
