Линки доступности

Кризис в Грузии и перспективы американо-российских отношений


Военные действия в Грузии, несомненно, будут иметь далеко идущие последствия, предсказать которые невозможно в силу быстро меняющейся ситуации. О причинах кризиса и о перспективах американо-российских отношений говорили с журналистами во время телефонного брифинга аналитики Совета по международным отношениям Стивен Сестанович и Чарлз Купчан. По мнению обозревателей, вооруженный конфликт обнажил границы возможностей США в регионе.

«Любая война, которая начинается в августе, является сюрпризом», – заметил Стивен Сестанович, который работал в Госдепартаменте США в администрации Билла Клинтона и который, как сообщает газета «Нью-Йорк таймс», в последние годы неоднократно устраивал в Вашингтоне приемы в честь президента Грузии Михаила Саакашвили.

Тем не менее для экспертов, следивших за развитием событий в регионе в течение последних нескольких месяцев, нынешний конфликт не стал неожиданностью. Чего нельзя сказать о западных правительствах. По мнению г-на Сестановича, об этом говорят те формулировки, которые использовались критиками России в первые дни конфликта – например, «диспропорциональное применение силы». «Такой язык обычно используется по отношению к государству, которое подавляет восстание на собственной территории, например, в отношении действий России в Чечне, но не когда речь идет о вторжении на территорию суверенного государства», – отметил эксперт.

С тем, что конфликт был предсказуем, согласился и Чарлз Купчан, бывший при президенте Клинтоне сотрудником Совета национальной безопасности США. Он считает, что ответственность за его эскалацию разделяют и Россия, и Грузия. Г-н Купчан предостерег от упрощенной трактовки событий: «Слишком легко говорить о том, что «вернулся русский медведь» и что он снова вторгается и оккупирует территорию своих соседей. В течение последних нескольких лет обе стороны провоцировали друг друга. После объявления независимости Косово и саммита НАТО в Бухаресте ситуация стала скатываться по наклонной плоскости. Россия направила дополнительные войска в Абхазию под предлогом ремонта железной дороги, затем сбила грузинский беспилотный самолет. Саакашвили с самого начала ходил по лезвию ножа, постоянно будируя вопрос о территориальной целостности и ре-интеграции Абхазии и Южной Осетии в состав Грузии».

«Саакашвили слишком сблизился с США, и США слишком сблизились с Саакашвили, – сказал Чарлз Купчан. – В результате он зарвался и поверил в то, что в трудную минуту Запад придет ему на помощь. Именно поэтому он совершил серьезный просчет, когда послал войска в Цхинвали в попытке взять под контроль Южную Осетию».

В России звучат утверждения о том, что президент Саакашвили не мог бы пойти на такой шаг, не получив «добро» из Вашингтона. Однако большинство американских наблюдателей считают, что это не так. «Представители американской администрации и европейских правительств, с которыми я беседовал, были обеспокоены военным сценарием», – говорит Стивен Сестанович.

Чарлз Купчан считает, что президент Грузии получал «смешанные сигналы», которые он не смог правильно прочитать: «За закрытыми дверями представители администрации Буша призывали его снизить риторический накал, в то время как их публичные выступления имели обратный эффект. Американские официальные лица называли Грузию «маяком свободы», и Саакашвили регулярно приезжал в Вашингтон, где его принимали на самом высоком уровне. Действительно ли он думал, что самолеты НАТО прилетят ему на помощь, если российские войска вторгнутся в Южную Осетию? Я не знаю, но я думаю, что проблема частично заключается именно в том, что он зарвался… Он испытывал судьбу, несмотря на асимметричное соотношение сил Грузии и России, частично потому, что возлагал избыточные надежды на свою дружбу с Западом».

Стивен Сестанович с такой оценкой не совсем согласен: «Этим летом грузинские представители советовались со своими союзниками в США и Европе: следует ли им объявить, что Грузия более не признает международный мандат российских миротворцев? Насколько мне известно, ответ был таков: “Нет, не делайте этого, потому что это будет выглядеть провокационно и не приведет к положительным результатам. Необходимо спокойно разрабатывать дипломатическое решение”. Это то, чем занимался в Тбилиси и в Москве министр иностранных дел Германии. На мой взгляд, это не смешанные сигналы. Я бы не сказал, что Саакашвили “зарвался”. Я бы охарактеризовал его поведение как “отчаяние слабого”».

По мнению Чарлза Купчана, вооруженный конфликт поставил США в неудобное положение в силу того, что 2000 грузинских военнослужащих несли службу в Ираке, в то время как более ста американских военных советников находятся в Грузии. В то же время, по его мнению, возможности США повлиять на развитие событий оказались ограничены призывами к прекращению огня, в то время как о вооруженной интервенции не могло быть и речи.

Это первый случай применения силы со стороны России против другого государства в постсоветский период, указал Сестанович: «Это серьезно, и для США непривычно оказываться в ситуации, когда они не в состоянии остановить подобное вторжение. Когда Ирак вторгся в Кувейт, президент Буш провозгласил: “Это вторжение не пройдет”. В то время трудно было предположить, что США вторгнутся в Ирак, но в то же время ни у кого не было сомнений в американской мощи. Сегодня ситуация иная, доверие к США не столь высоко. США, помимо декларативных заявлений, не могут существенно повлиять на ситуацию. Если в Европе не придут к единому мнению о том, что действия Россия являются глубоко шокирующими, то говорить о консолидированной реакции Запада не приходится».

«Конечно, – продолжал С. Сестанович, – можно говорить о некоторых последствиях в краткосрочной перспективе: поправка Джексона-Вэника не будет отменена, Россия не попадет в ВТО (хотя бы потому, что одна из возражающих против этого стран – Грузия), трудно представить себе, что Россия будет принята в Организацию Экономического Сотрудничества и Развития. Есть предложения исключить Россию из «Большой восьмерки» и приостановить работу Совета «Россия-НАТО», но в эффективности этих органов давно уже существуют сомнения. Вопрос в том, существуют ли другие санкции, которые могли бы реально воздействовать на Россию? Я в этом сомневаюсь».

По мнению Сестановича, результатом этого кризиса может стать консенсус о необходимости консолидированной стратегии, о том, что отсутствие единства опасно: «Одним из последствий может стать разработка совместной американо-европейской энергетической политики, что явно не входит в планы России. Но это может повлиять на ситуацию лишь в долгосрочной перспективе, и к тому же разработка такой единой политики сейчас – более сложная задача, чем прежде, потому что в свете происшедшего такие государства, как Азербайджан и Казахстан, будут очень осторожны. В целом многое будет зависеть от того, удастся ли достичь американо-европейского консенсуса. Сейчас еще рано делать прогнозы, но звучащая сегодня риторика говорит о том, что это маловероятно».

Чарлз Купчан полагает, что Европа сегодня обладает более мощными рычагами воздействия на Россию, чем США – в силу того, что у Вашингтона столь тесные связи с Михаилом Саакашвили: «Я думаю, что европейцы это понимают, и именно поэтому Франция сейчас выступила в роли посредника».

«Американские наблюдатели и аналитики, включая меня самого, недооценили реакцию Москвы на отделение Косово от Сербии, – признал г-н Купчан. – Русские тогда сказали, что это чревато неприятностями в Абхазии и Осетии. Многие решили, что дальше разговоров дело не пойдет, но сейчас это реакция приобретает конкретные очертания. Мне кажется, частично это объясняется недовольством России тем, что ее мнение игнорируется по целому ряду вопросов: Косово, ПРО, расширение НАТО... Частично это связано с тем, что в Москве действительно верят в то, что ситуация в Абхазии и Южной Осетии не так уж сильно отличается от Косово».

«Этот конфликт можно рассматривать в контексте «большой игры», – считает Ч. Купчан. – На Кавказе и на южных рубежах России продолжается борьба за влияние между Западом и Россией. В Москве, очевидно, считают, что в результате этого конфликта Россия усилит свое влияние в регионе. Нельзя забывать и об энергетической составляющей: через Грузию проходит нефтепровод, связывающий Каспий и Черное море в обход России, и идут разговоры о сооружении газопровода».

По мнению аналитиков, главный вопрос сегодня таков: что означает нынешняя конфронтация для отношений Запада и России и что она говорит о новом курсе России? Можно с уверенностью сказать, что теперь США и союзники будут относиться к России с большей осторожностью. Изменятся ли отношения коренным образом? На этот вопрос можно будет дать ответ через несколько недель или месяцев.

XS
SM
MD
LG