В прошлом году китайские власти немало удивили мир, дав разрешение на выезд из страны 43 северокорейским беженцам, которым удалось проникнуть в Пекине в южнокорейское консульство и представительство ООН по делам беженцев. Некоторым даже показалось, что Пекин изменил свое традиционное отношение к северокорейским беженцам как к экономическим мигрантам, подлежащим депортации на родину.
Однако с тех пор политика в этом вопросе снова ужесточилась. Похоже, что китайские власти не хотят возникновения беженской проблемы во время Олимпийских игр.
Несколько лет назад заголовки мировых СМИ пестрели сообщениями о беженцах из Северной Кореи, которые отчаянно пытались прорваться в посольства западных стран в Пекине. Но большинство беженцев избегают теле- и фотокамер. Они скрываются от полиции, ибо в случае поимки их ожидает депортация на родину и неминуемая смерть. Выбора у них нет.
34-летняя женщина, имени которой мы назвать не можем, рассказала о том, как попала в рабство после того, как пересекла границу.
«Я ухаживала за стариком, который мочился под себя. У меня была возможность сбежать, но я ею не воспользовалась. Его семья сказала мне:
-Нет смысла относиться к этим северокорейцам по-человечески. Они все равно сбегут.
Я им ответила:
-Почему вы о нас так плохо думаете?
И потом сказала:
- Я буду ждать до тех пор, пока вы не позволите мне уйти».
Она оказалась в ловушке. Ее охватило отчаяние.
«В конце концов я проглотила какой-то яд. Они нашли меня, когда я была при смерти, отвезли в больницу, где мне промыли желудок». Чтобы избежать дальнейших проблем, хозяева отпустили ее.
Нищета и отсталость Северной Кореи проявляются особенно ярко в сравнении с динамичным развитием Китая. В китайском пограничном городе Даньдун даже организуют лодочные поездки к границе для туристов, чтобы те воочию могли убедиться в преимуществах своей жизни.
Экономические реформы принесли КНР процветание. Многие китайцы рассматривают Северную Корею как отсталое общество и не понимают, почему она не отказалась до сих пор от плановой социалистической экономики, которая обрекла ее на нищету.
Китайцы вспоминают о прежних временах, когда в их стране также господствовала плановая экономика. Тогда многие мечтали сбежать в Гонконг, процветающую британскую колонию.
«Старики говорят, что, если посмотреть на Даньдун с корейской стороны, то он выглядит точно так же, как в их времена выглядел Гонконг, когда они смотрели на него с китайской стороны», - комментирует лотошник. Значки с профилями Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, священные для северокорейцев, он продает как дешевые сувениры.
Дальше дорога идет вдоль пограничных заграждений, по другую сторону которых люди влачат жалкое существование.
Кореец выпрашивает китайские деньги, чтобы купить еды. Он знаками показывает мне, чтобы я убрал видеокамеру. Если его увидят на пленке, снятой иностранцами, ему грозит верная смерть.
На этой стороне границы гид рассказывает, что китайские туристы часто приходят сюда и бросают через границу монетки, чтобы посмотреть, как корейцы бросаются их подбирать.
Но не все китайцы видят в нищих северокорейцах объект для насмешек. Некоторые, и среди них много граждан КНР корейского происхождения, готовы рисковать жизнью, чтобы помочь своим собратьям по ту сторону границы.
Этот китайский крестьянин, кореец по национальности, говорит, что помог уже многим людям, хотя ему самому за это угрожала тюрьма: «Когда они выбираются из реки, у них такой жалкий вид. Они просят приютить их и готовы работать задарма, лишь бы им дали кров и еду».
Полиция платит китайским крестьянам, проживающим вдоль границы, вознаграждение в 12 долларов за выдачу северокорейских беженцев, которых затем депортируют на родину, где их ожидает суровое наказание.
Китайские власти не испытывают никакого сочувствия к беженцам и не хотят портить отношения с братским коммунистическим режимом в Пхеньяне. Поэтому Пекин рассматривает бежавших из Северной Кореи не как беженцев, а как нелегальных мигрантов. Многие из них, перебравшись в Китай, направляются на юг – в Таиланд, откуда они рассчитывают попасть в Южную Корею или в США.
