В четверг в ходе расследования деятельности коалиции «Другая Россия» областной Следственный комитет Нижнего Новгорода провел двухчасовой обыск в офисе правозащитника Станислава Дмитриевского. Следователи забрали принадлежащие ему компьютеры. С. Дмитриевский неоднократно выступал с критикой политики России в Чечне. В 2006 году он был осужден к двум годам лишения свободы условно за публикацию обращений Масхадова и Закаева с призывом к мирному разрешению чеченского конфликта. В интервью Русской службе «Голоса Америки» C. Дмитриевский сказал, что у него также забрали мобильный телефон.
Инна Дубинская: Станислав, какие основания были заявлены для проведения обыска?
Станислав Дмитриевский: В постановлении следователя Козицина написано, что обыск проходит в рамках уголовного дела по изъятию экстремистской литературы у Дмитрия Исусова, нацбола, активиста «Другой России», проживающего в городе Арзамас Нижегородской области. Таким образом, эта акция связана с повальными обысками, которые сегодня прошли у трех человек в Арзамасе и у десяти – в Нижнем Новгороде. Все они – бывшие члены запрещенной НВП и члены коалиции «Другая Россия».
И.Д.: Какие конкретно экстремистские воззрения были в выпущенной вами литературе?
С.Д.: Разумеется, в нашей литературе не было ничего экстремистского, хотя слово «экстремизм» в современном законе и российской правоприменительной практике позволяет называть экстремизмом все что угодно. Критика начальства, критика политического режима, требование отставки президента, безусловно, с точки зрения нынешнего правоприменения являются экстремистскими. Поэтому я бы вообще ушел от термина «экстремизм» как неправового, а чисто политического, репрессивного. Если же говорить о том, что что-то может пониматься как противозаконное с точки зрения нормального цивилизованного европейского права, то, безусловно, нет.
И.Д.: Станислав, почему у Вас забрали телефон?
С.Д.: Насколько я понимаю, это общая практика. Телефоны были изъяты у всех, у кого производили обыски. Я думаю, это было сделано, чтобы затруднить координацию и передачу информации о масштабах того, что происходит. По другой причине забирать телефоны было глупо, потому что все звонки можно проследить через оператора сотовой связи.
И.Д.: Ранее в связи с уголовным делом возбужденным в отношении Фонда по факту использования контрафактного программного обеспечения, были допрошены нижегородские активисты «Другой России». Также повестки о вызове на допрос в качестве свидетелей получили бывшие сотрудники Фонда. Каков статус этого дела?
С.Д.: Дело приобрело статус вялотекущего расследования. Обвинения никому не предъявлены. У следствия явно не хватает аргументов. Но, тем не менее, следователь Козицин, с которым я сегодня имел счастье или несчастье беседовать, в курсе этого дела, то есть все прекрасно понимают, кто мы такие. Я думаю, что, в общем и целом, нужно говорить просто о линии поведения, направленной на уничтожение оппозиции в России. Так как наш Фонд, в отличие от большинства правозащитных организаций, достаточно активно участвовал в деятельности оппозиции, то, соответственно, мы и попали под этот каток. Это вполне логично.
«Голос Америки» хотел предоставить слово и сотрудникам Следственного комитета, однако сегодня в пресс-службе Нижегородской областной прокуратуры никто не отвечал на наши многократные телефонные звонки.
