Несколько лет назад президент Гарвардского университета Ларри Саммерс угодил в историю. На конференции, где обсуждалось неравное представительство мужчин и женщин в естественных науках, он высказал мнение, что этот дисбаланс вызван не дискриминацией, а разными способностями женщин и мужчин.
Поднялась буря протеста, которая в конечном счете привела к отставке Саммерса. Но сама ситуация, о которой шла речь на конференции, по-прежнему имеет место и упорно не рассасывается.
Сегодня в американском высшем образовании женщины добились не только равенства, но и превосходства. Как пишет в журнале American Кристина Хофф Соммерс, 57% всех степеней бакалавра и 59% всех степеней магистра в США получают женщины. Докторских степеней женщины тоже получают больше. Однако распределение их по дисциплинам весьма неравномерно: в естественных науках они представлены гораздо слабее.
В 1960 году женщины в США получали всего 4% всех докторских степеней по физике, в настоящее время — 24 %. Прогресс несомненный, но с другими областями несравнимый.
Дебра Ролисон, сотрудница Исследовательской лаборатории Военно-морских сил, предложила исправить эту ситуации по модели университетского спорта. В 1972 году был принят закон о равенстве полов, согласно которому ни один человек в США не может быть подвергнут дискриминации в сфере образования по половому признаку. Хотя этот закон до сих пор применялся в основном к университетскому спорту, ничто в его формулировке не мешает применить его и к естественным наукам.
Стоит присмотреться, однако, к тому, как закон применялся на практике. Обычно он толковался так, что если в данном колледже или университете мужчин и женщин 50 на 50, то и их участие в спорте должно отражать эту пропорцию. Университеты, не набравшие нужного числа добровольцев из числа женщин, которые, к примеру, как правило, не играют в американский футбол, один из самых популярных видов студенческого спорта, вынуждены были просто закрывать часть спортивных программ.
Но спорт для студента — занятие хоть и полезное, но не обязательное. Без футбольной команды университет может обойтись. А вот как быть, если на курс математики не найдется 50% желающих из числа женщин?
Соммерс приводит пример одного из самых трудных математических курсов в Гарвардском университет. Процент женщин, которые на него записывались, всегда был низким, а процент отсева весьма высоким. Состав сдавших по нему экзамен совершенно не отражает американскую демографию: 45% студентов еврейского происхождения, 18% — азиатского, 100% — мужчины.
Некоторые исследователи полагают, что отсутствие особой любви у женщин к естественным дисциплинам вызвано разницей не в умственных способностях, а в типе личности: мужчины больше склонны к систематизации, женщины — к сопереживанию. Так например, в ветеринарной медицине, требующей очень серьезных естественно-научных знаний, они сумели добиться огромных успехов и без дополнительной помощи закона, их не пришлось туда заманивать или тащить силком.
На одном из этапов борьбы за равноправие женщин радикальные феминистки требовали равенства с мужчинами, в числе прочего, в профессиях, требующих тяжелой физической нагрузки, таких как пожарные или шахтеры, утверждая, что их поголовно мужской состав — результат дискриминации. Но постепенно эти требования сошли на нет. В настоящее время на шахтах и в пожарных командах работают почти исключительно мужчины.
В науке такая сегрегация, конечно, невозможна, и ожидать ее не приходится. Но и рассчитывать, что здравый смысл возобладает автоматически, тоже трудно.
