Мало найдется стран, которые были бы связаны друг с другом столь тесными и странными узами, как Соединенные Штаты и Вьетнам.
Сегодня один из ветеранов вьетнамской войны Джон Маккейн фактически добился статуса кандидата в президенты от Республиканской партии. Во время войны он был пилотом бомбардировщика – его самолет был сбит над Северным Вьетнамом, и он провел годы в плену, где подвергался пыткам и унижениям.
С тех пор, однако, Маккейн уже не раз побывал во Вьетнаме с миссиями мира и сотрудничества. Сегодня, когда горечь войны в значительной степени изгладилась, даже ее ветераны с обеих сторон не питают друг к другу былой вражды.
Недавно Вьетнам, впервые за тридцать с лишним лет, посетил другой ветеран, на сей раз антивоенного движения – Том Хейден. В годы войны он был радикальным левым активистом и прославился – вместе с киноактрисой Джейн Фондой, которая одно время была его женой – тем, что посетил Северный Вьетнам по приглашению его руководства и призывал оттуда американских солдат сложить оружие. Практически в любой войне такая акция расценивается как государственная измена, и долгое время ветераны пылали неугасимой ненавистью и к Хейдену, и к Фонде.
Теперь время ненависти, судя по всему, миновало. В журнале Nation опубликованы впечатления Хейдена о его поездке на место пресловутой измены.
Я не нашел в этой заметке прямого объяснения, почему именно Том Хейден, прямо выступивший в свое время на стороне коммунистического правительства Вьетнама, нашел в себе силы повторно посетить эту страну лишь после того, как многие участники конфликта с обеих сторон встретились и поставили крест на прошлом. Судя по всему, его обуревают смешанные чувства: он возвратился в страну, которая когда-то победила Америку в войне, но в мире, по его собственным словам, Америка одержала победу над Вьетнамом.
Вьетнам, похоже, принял одну из самых радикальных рыночных программ среди всех посткоммунистических стран, хотя, конечно, посткоммунистическим он не является: партийное руководство здесь по-прежнему у власти. Тем не менее, по собственному замечанию Хейдена, такой резкий поворот в сторону капитализма и глобализации не вызвал серьезного конфликта в обществе, несмотря на заметное имущественное расслоение – в отличие от соседнего Китая.
«Китайский путь», на который без особых оснований все чаще кивают в России как на положительный опыт, сопряжен с жесткими политическими репрессиями. К удивлению Тома Хейдена, Вьетнаму в значительной мере удалось избежать репрессивных мер. Хотя пресса и интернет еще подвергаются строгому контролю, он с каждым годом ослабевает. Хейден, в частности, упоминает о визите к Бао Ниню, писателю, чей роман «Скорбь войны» был долгое время под запретом как порочащий подвиг вьетнамского народа, но теперь разрешен и стал культовым.
Некоторые аспекты глобализации не могут не вызывать замешательства в душе старого радикала, но против видимой воли всего народа ему трудно подобрать веские аргументы. Вопрос, которым он задается всерьез – зачем же была нужна война, если мирная победа оказалась проще?
Война еще никуда не исчезла. Один из собеседников Хейдена был в пятнадцатилетнем возрасте свидетелем того, как вылавливали из озера катапультированного Маккейна со сломанной рукой. Теперь на этом месте установлен небольшой монумент.
Редкая война способна сохранить перед судом истории ореол праведности и справедливости. В последние годы эти сомнения коснулись даже всеобщей святыни – Второй мировой. Лучшим критерием справедливости остается мир, который наступает после, и искренность, с которой вчерашние противники ставят крест на взаимной ненависти.
