Линки доступности

Владимир Прибыловский: «Сравнивать нынешние американские и российские выборы невозможно»


Президентская гонка в России близится к завершению, а в Соединенных Штатах – напротив, набирает обороты. Что в них общего и в чем различия? Эти два политических процесса согласился сравнить в интервью для Русской службы «Голоса Америки» президент информационно-исследовательского центра «Панорама», руководитель сетевой библиотеки «Антикомпромат» Владимир Прибыловский.

Владимир Прибыловский: Если оба эти политических процесса называть выборами, то это будет абсолютно некорректное сравнение. Ведь в Соединенных Штатах действительно мы видим предвыборную борьбу, а то, что происходит сейчас в России, – это просто «невыборы». Это всё равно, что сравнивать круглое с зеленым или коричневое с мягким.

Вадим Массальский: Вы хотите сказать, что ничего общего здесь нет?

В.П.: Ну, просто выборов сейчас нет у нас в России. Есть, конечно, какая-то имитация предвыборных процедур, в том числе каких-то чисто американских процедур, но не более того. С другой стороны, в США на этих выборах мы видим разнообразие кандидатов, программ. Все значимые политические силы представлены. Никаких искусственных препятствий для выдвижения кандидатов не существует, тогда как в России многие значимые политические силы и конкретно кандидаты от выборов просто отсечены.

Я называю это «башкирскими избирательными технологиями». Не потому, что это свойственно башкирскому народу, а потому, что президент Башкортостана Рахимов такую схему выборов, которую перенял Путин, использует у себя в республике с начала 90-х годов. Суть этой схемы в том, что все кандидаты, которые представляют хоть какую-нибудь опасность для правящей элиты, не допускаются или снимаются с выборной гонки. При этом делается какой-то запасной – послушный кандидат, чтобы выборы формально выглядели альтернативными.

В.М.: Так может быть, американская практика предвыборной борьбы вообще неприемлема для современной России – в силу другой истории и другого самосознания народа?

В.П.: Американский опыт, я считаю, в общем, неплох, но он довольно сильно отличается от европейского. На мой сугубо личный взгляд, для нас, россиян, более предпочтительна избирательная система континентальной Европы. Например, Франции. Но главная проблема в том, что и американская, и европейская система при всем различии процедур предполагает действительно выборы, а то, что у нас сейчас происходит, – это просто профанация.

В.М.: Если вернуться к американскому президентскому марафону, то кто здесь предпочтителен для российского общества, для российской власти, – демократы или республиканцы? И кто персонально?

В.П.: Ну, Россия, как и Америка, неоднородна. Поэтому у нас существуют самые разные взгляды на то, какой американский кандидат более желателен для Кремля, для различных кремлевских группировок, для народа, для коммунистов.

Вот, например, многие левые оппозиционеры полагают, что лучше всего, если победит консерватор-республиканец Джон Маккейн. Дескать, тогда будет предельно ясна «агрессивная сущность американского империализма». Маккейн не сможет дружить с Путиным, с Медведевым. И это в свою очередь может заставить Кремль склониться к точке зрения левых на мировую политику.

Есть российские феминистки, которым хочется, чтобы власть в Белом Доме наконец-то взяла женщина – Хиллари Клинтон. Есть россияне, желающие победы Бараку Обаме, причем из самых разных соображений. Это и фашисты, которые считают, что афроамериканцы погубят Америку, и это, дескать, хорошо. Это и антифашисты, многие из которых с симпатией относятся к Америке и для которых избрание темнокожего президента было бы лишним подтверждением, что Америка – демократическая страна. Как видим, спектр предпочтений самый широкий…

В.М.: А каковы ваши предпочтения как политолога?

В.П.: Я, как правило, в американской политике симпатизирую Демократической партии, но на этих выборах мне интересен и такой кандидат-республиканец, как Маккейн. Мне несимпатичны его призывы вести жесткую политику на Ближнем Востоке, чуть ли не до войны с Ираном. Но, с другой стороны, принципиальная позиция Джона Маккейна по вопросу прав человека и демократии в России мне импонирует.

В.М.: Ну, а ваши предпочтения на российских выборах? Вы допускаете здесь хотя бы второй тур голосования?

В.П.: Исключено. Я думаю, никакого второго тура не будет. Но варианта два. Или Медведеву запишут минимальное преимущество – 50 с чем-то процентов, или запишут столько же процентов, сколько Путину. Ну, может, на процент-другой меньше.

Но к реальным выборам это никакого отношения не имеет. Результат, который запишут, будет итогом предварительного перетягивания каната различными кремлевскими группировками. Вот сейчас это перетягивание происходит, но как бы под ковром. И мы не знаем, кто там побеждает. Если победит коалиция Сечина (которая считает, что она проиграла, когда преемником был определен Медведев), то нынешний кремлевский кандидат в президенты выиграет с минимальным перевесом. Цель другой коалиции, которая в будущем хочет оттеснить в тень Путина, – записать сейчас Медведеву как можно больше процентов. Вот чья сила победит, таков и будет результат голосования. От нас, избирателей, здесь мало что зависит.

В.М.: А вы сами примете участие в голосовании?

В.П.: Вряд ли. Но если будет принято решение оппозиции о какой-то единой тактике – например, приходить и забирать свой бюллетень, или всех вычеркивать, то я присоединюсь к этим действиям. Лично я предложил бы такой способ протестного голосования: придти всем заблаговременно и получить открепительные талоны, а потом эти талоны взять и сосчитать…

В.М.: Владимир, большое спасибо за такой подробный комментарий.

XS
SM
MD
LG