Католическая церковь, как известно, в свое время не верила, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. И Галилею, который утверждал обратное, пришлось бы худо, не раскайся он в своем «заблуждении», хотя про себя, говорят, он в нем упорствовал.
Но не прошло и четырехсот лет, как папа Иоанн-Павел Второй признал, что заблуждающейся стороной была все-таки церковь и что Галилея обидели не по заслугам. У церкви есть то преимущество, что она не человек, а институт, и поэтому у нее было достаточно времени, чтобы передумать.
В журнале Commentary опубликована заметка о том, как президент США Джордж Буш разрабатывал свою политику в отношении научных исследований на стволовых клетках. Ее автор – бывший советник Буша Джей Лефковиц. Напомню, что Буш инициировал и провел через Конгресс запрет на федеральное финансирование исследования культур, полученных из отвергнутых человеческих зародышей.
Исследование стволовых клеток – одна из многообещающих отраслей биологии и медицины. Оно дает возможность разрабатывать способы лечения таких тяжелых недугов, как болезни Паркинсона и Альцгеймера, а также свести на нет несовместимость при пересадке органов. Джорджа Буша подвергли за его решение резкой критике – как американские биологи, так и больные, питавшие надежду на возможное исцеление.
Лефковиц описывает процесс принятия президентом решения. По его словам, Джордж Буш провел множество консультаций как с учеными, так и со специалистами по этике, и лишь после этого составил себе мнение, которое воплотилось в предложенном им законодательстве. И уж коли Джордж Буш составил себе мнение, он уже от него не отступается – Джей Лефковиц, конечно, отмечает эту черту президента в порядке безоговорочного комплимента.
С ним резко не согласен Уильям Салетан, который ведет в журнале Slate рубрику, посвященную вопросам биотехнологии и медицины. На взгляд Салетана, именно упорство, проявляемое Бушем в его раз и навсегда принятых решениях – одна из самых слабых его сторон, хотя противники президента ссылаются на это качество как на отличительную черту настоящего лидера.
Салетан считает эту черту трагическим упрямством. Он напоминает, что факты, на основании которых Буш сформировал свое окончательное мнение, изменились уже к моменту оглашения этого мнения. Так, Буш дал разрешение на использование уже существующих 66 культур стволовых клеток, но ученые поспешили подсказать, что большинство этих культур пришло в непригодность.
Со временем от Буша отступились, а его решение осудили многие из тех, кто первоначально его поддержал, как ученые, так и общественные активисты – даже Национальные институты здравоохранения, входящие в структуру федерального правительства. Однако и пресс-секретарь президента, и его сторонники вроде Лефковица приводят в его защиту тот аргумент, что Буш со всеми подробно проконсультировался.
Уильям Салетан считает этот аргумент фиктивным. Наука, по его словам, не обращает внимания ни на чьи подробные консультации, она ориентируется только на факты, а факты меняются. Твердо и раз и навсегда принятое решение – прямая противоположность научного подхода.
Тут дело не только в науке. Реальная жизнь устроена точно так же. Салетан напоминает, что решение о резком сокращении налогов, принятое в период сильного экономического спада, Буш претворил в жизнь уже тогда, когда никакой нужды в нем не было. А план военной операции в Ираке в скором времени оказался несовместимым с реальной ситуаций, но президент упорно отказывался его изменить.
По этому поводу можно вспомнить слова известного экономиста Джона Мэйнарда Кейнса, который в ответ на обвинение в непоследовательности сказал: «Когда факты меняются, я меняю свое мнение. А как поступаете вы?»
