«Король умер! Да здравствует король!» Таким в далекие времена был клич, означавший преемственность.
«Вестерн умер! Да здравствует вестерн!» Так можем воскликнуть мы, сегодняшние ценители преемственности в искусстве, посмотрев новый вестерн «Поезд на Юму» (3:10 to Yuma).
В русском прокатном названии устранен элемент времени, зато подчеркнута роль поезда. Но все дело в том, что поезд появится только в самом конце фильма. Режиссер Джеймс Мэнголд хитроумно придерживает появление поезда до самого финала, чтобы за счет ожидания времени его прибытия нагнетать атмосферу тревожного ожидания и ограниченности времени, которым располагают герои – положительные и отрицательные.
Хотя и с этим элементом не все так просто. Во времена Дикого Запада жить по закону было трудно, поэтому люди ориентировались на свои ценности и веру, которые у всех могли быть разными. И жизнь была не черно-белой, а имела много градаций серого.
Все это нашло отражение в фильме Джеймса Мэнголда. В центре картины – два персонажа. Одноногий инвалид Гражданской войны в США Дэн Эванс (Кристиан Бэйл) и интеллигентный бандит Уэйд (Рассел Кроу). Эванс задолжал с выплатой долга за свою ферму, и владельцы земли хотят выгнать его, чтобы выгодно продать землю железнодорожной компании, строящей трансконтинентальную железку в Аризоне, где происходит действие картины.
В фильме будет еще немало выпадов против дикого капитализма тех времен – с намеками на современность, но все это подано не лобово, а довольно тактично.
Так вот Эванс, чтобы спасти свою ферму и накормить семью подряжается сопроводить Уэйда, пойманного после дерзкого ограбления денежного фургона компании, к тюремному вагону поезда, направляющегося в Юму, штат Аризона, где расположен федеральный суд. Эванса в первую очередь мотивируют деньги, но он человек с сильными религиозными убеждениями и моральными принципами. Он видел столько зла в войну и после нее, что готов до последнего бороться с носителями зла. Кроме того, больше всего на свете Эванс хочет быть героем для своего четырнадцатилетнего сына Уилла, который постепенно теряет веру в отца.
Уэйд, в свою очередь, тоже далеко не простой человек. Да, он может быть безжалостным убийцей, да, он давно потерял веру в людей, поскольку был брошен матерью на вокзале и видел много страшного в своей жизни. Мать оставила ему лишь Библию, которую он прочел от корки до корки, ожидая мать три дня на вокзале. Знание Библии не означает согласие с ее принципами. Вернее, Уэйд верит – или скорее признает – сурового Бога Ветхого Завета, а не жертвенного Иисуса Христа из Нового Завета. Это столкновение двух философий делает психологическую дуэль Эванса с Уэйдом особенно интересной.
Дуэль эта странным образом – по мере развития хитросплетений сюжета, изобилующего неожиданными поворотами, делающими врагов союзниками, пусть на время – переходит в странное взаимопонимание, даже симпатию. Уэйд, возможно, видит в Эвансе несостоявшегося себя и проникается симпатией к стремлению фермера быть героем для Уилла, который против воли отца присоединяется к группе конвоирования преступника.
Уэйд по большей части находится в тяжелых наручниках, поэтому актер Рассел получает дополнительную возможность играть не столько телом, сколько глазами и словами. Он передает с экрана угрозу и одновременно ранимость персонажа, который как бы наблюдает за происходящим с ним со стороны. В моменты, когда Уэйд чувствует, что может уйти от наказания, Кроу взрывается колоссальной энергией, и потом, когда надежда пропадает, как бы смиряется с судьбой. Кроу мастерски передает иронию висельника, понимающего цинизм ситуации и относительность существования.
В свою очередь, Бэйл тоже рисует своего героя не одной лишь розовой краской. Серых тонов много. Актер немного проигрывает на фоне всегда колоритного Кроу, но хорошо передает нервную заряженность своего персонажа.
Но самым важным достижением этого фильма, помимо хорошей актерской игры и точного сценария, я считаю отменную кинематографичность фильма как такового. Сегодня нельзя придерживаться штампов прошлого. Все попытки оживления жанра вестерна в последнее время проваливались из-за того, в основном, что авторы картин отдавали должное жанру как музейному экспонату, а не делали современный фильм с элементами вестерна.
Джеймс Мэнголд делает как раз противоположное. Его картина – хороший современный фильм с интересной историей, который облачен в одежды вестерна. Легко представить себе тот же сюжет и тот же стиль, перенесенный в современность, где вместо лошадей были бы автомобили.
Что касается людей и оружия, то они остаются сегодня практически теми же.
