Немножко печально, когда большие мастера кинематографа с годами сдают. Хотя, конечно, по-человечески радуешься, если они продолжают работать.
Возьмите, например, режиссера Уильяма Фридкина, чей талант расцвел в 70-е годы прошлого столетия – золотой век американского кино. Больше всего Фридкин известен одним из самых устрашающих фильмов своего времени «Изгоняющий дьявола», получившим в 1973 году десять номинаций на «Оскар», в том числе и за лучшую режиссуру. Но настоящей классикой стал его «Французский связной» (1971), за который молодой тогда Фридкин получил «Оскар» и не менее профессионально престижный приз Гильдии режиссеров Америки.
До этих вершин Фридкину подняться больше было не суждено, хотя он поставил на протяжении лет несколько вполне добротных коммерческих фильмов. Не добавит ничего к его подувядшим лаврам и последняя по счету картина «Глюки» (Bugs).
Первые кадры фильма, когда камера как бы взглядом Бога наезжает с большой высоты на одиноко стоящий придорожный мотель где-то у черта на рогах в Оклахоме, создают настроение тревожного ожидания. С легкой руки великого Хичкока американский отель-мотель-хостель стал излюбленным местом действия фильмов-страшилок. В последнее время из-за обилия арихижестоких картин, действие которых нередко происходит в американских и заграничных (преимущественно восточноевропейских) постоялых дворах, появился даже термин gorn, образовавшийся из слов gore (кровавое мессиво) и porn (порнография). То есть эдакая порнография жестокости.
В отличие от своих молодых коллег, обуянных садизмом и пытками (что, наверное, отражает психологическую потерянность молодых, окруженных неожиданно ставшим опасным миром), Фридкин не до конца порвал с гуманистической традицией. Не оставляет сомнения, что авторы (сценарист Трейси Леттс, по его же одноименной пьесе) в определенной степени сочувствуют своим персонажам, по крайней мере частично. Во всяком случае официантке Агнес Уайт с обобщающей и типизирующей фамилией – «Белая».
Итак, эта белая женщина в исполнении талантливой Эшли Джадд проживает в ужасном добитом отеле. Настолько задрипанном, что возникает вопрос, почему весь мир любит смотреть голливудские фильмы про мерзости американской жизни? Леттс и Фридкин словно хотят подчеркнуть, что мерзее не бывает.
Поскольку действие практически весь фильм протекает по сценическому закону единства места и времени, понятно, что формальное течение времени здесь не имеет значения. Картина не столько рассказывает историю нескольких людей в течение нескольких дней их жизни, сколько пытается воспроизвести паранойяльное состояние наших соотечественников одной большой кинометафорой внешнего ужаса, перерастающего во внутренний.
Эшли Джадд как никто другой подходит для роли Агнес – пьяницы и наркоманки, поскольку эта актриса – одна из самых смелых не только в показе тела, но и разломов души. Мало кто из режиссеров осмеливается приглашать ее в свои картины, несмотря на редкий дар, потому что они боятся, что Джадд своим бесстрашным натурализмом разрушит их вымышленные, подслащенные мирки.
Агнес Уайт на русское восприятие в чем-то перекликается с Настасьей Филипповной из «Идиота» Достоевского. Я имею в виду лишь степень надрыва – почти русского. Но после многообещающего начала, когда в жизни Агнес появляется таинственный незнакомец Питер Эванс (Майкл Шеннон), а также возникает ее самонадеянный павлин-бывший муж (Гарри Конник-мл.), мы попадаем не в банальный любовный треугольник, а в попытку смешать фильм ужасов и политическое заявление.
Типовой на вид американец Питер то ли на самом деле был на какой-то американской войне и помешался от ее ужасов, то ли его действительно преследуют какие-то темные правительственные силы в связи с антигуманным научным экспериментом. Он начинает демонстрировать явные признаки паранойи, воображая, что его поедают какие-то жуки-глюки. Все это сопровождается политическими тирадами, призванными возбудить недоверие к властям предержащим. Поскольку Шеннон исполнял эту же роль в сценическом варианте «Глюков» в Лондоне, его игра страдает некоторой театральностью, что не вполне сочетается с совершенной натуральностью Джадд, которой абсолютно веришь. Такое ощущение, что чем неприятнее и замкнутее внешнее окружение, в котором ей приходится действовать, тем ей интереснее.
С другой стороны, режиссеру Фридкину, чей богатый сценический опыт связан с в основном с оперой, явно тесно в узком пространстве этой необычно замкнутой «сцены». Намеченный вначале саспенс с по-хичкоковски неожиданными звонками допотопного телефона, переходит во вполне ожидаемые появления бывшего мужа. Известный поп-певец Гарри Конник-мл. неплохо изображает сладкого-гадкого персонажа, но все-таки не достаточно типичен для обобщенного образа, каковой должен представлять.
Режиссер Фридкин также не проводит достаточного разграничения между стилистикой независимого и студийного коммерческого кино. Фильм то выглядит как малобюджетный независимый фильм, то как студийный триллер.
Я пошел смотреть картину ради Эшли Джадд, которую считаю недооцененной и недостаточно используемой актрисой. Она, как всегда, оправдала мои ожидания. Но по мере наползания воображаемых глюков смотреть картину становилось все менее возможно. И, честно признаюсь, я покинул зал, не дождавшись финала, что делаю крайне-крайне редко.
