Где «противная сторона»? «Когда в 1991 году рухнул коммунизм, никто не ожидал, что триумф демократии наступит везде и немедленно. В то же время никто и не ожидал, что «противная сторона» даст отпор. В конце концов, что это за "противная сторона"?». Так начинает видный обозреватель Фред Хайат свою статью в «Вашингтон пост».
«Когда президент Путин будет председательствовать на саммите «Большой восьмерки», – пишет он, – самой примечательной вещью будет не то, что его страна не стала прочной демократией, как того ждали страны «семерки», когда десять лет назад пригласили Россию вступить в их клуб. Примечательным – хотя на это до сих пор обращали мало внимания – будет то, что Путин стал лидером и символом активного движения сопротивления распространению демократии».
«Похоже, дело в том, – сказал журналисту маститый политик сенатор Ричард Лугар, – что авторитарные правительства во всем мире решили дать отпор демократии». «Лугар, – продолжает автор, – председательствовал в прошлом месяце на слушаниях на тему «Негативная реакция на содействие демократии». Сенаторы заслушали показания эксперта Карла Гершмана, который заявил, что негативная реакция ярче всего проявляется в режимах «гибридных», то есть автократиях, сохраняющих некоторые номинально демократические процессы, в первую очередь выборы. Многие из этих режимов в 90-е годы терпимо относились к институтам гражданского общества и позволяли им получать помощь из США и других стран. Однако после того, как «революция роз» смела в Грузии коррумпированный режим Эдуарда Шеварднадзе, а за ней последовала «оранжевая революция» в Украине, Путин и другие лидеры решили, что они более не могут позволить себе рисковать. Они пришли к выводу, заявил Гершман, что государство не может вечно оставаться на задворках и играть подчиненную роль».
«Они расширили преследование гражданских организаций, радиостанций, политических партий и иных независимых голосов, прибегая к произвольным задержаниям, отказывая в выдаче виз, устанавливая невыполнимые правила финансирования, вводя жесткие требования к регистрации, – пишет Фред Хайат. – Эти режимы заявляют, что все подобные меры направлены лишь на защиту суверенитета государства, борьбу с терроризмом и шпионажем, и что они по-прежнему считают себя демократиями. Даже сейчас с идеологической точки зрения нет никакой «противной стороны».
«Воспрявшие диктаторы учатся друг у друга, – говорится далее в статье. – В январе Путин подписал закон о неправительственных организациях, который даст тридцати тысячам бюрократов право отозвать регистрацию у любой причиняющей им беспокойство организации. В настоящее время аналогичные законы проводят у себя Уго Чавес в Венесуэле и Роберт Мугабе в Зимбабве. Китай отправил своих специалистов в Узбекистан и другие бывшие советские государства для обмена опытом по антидемократическим контрмерам. Белорусский диктатор Александр Лукашенко, по имеющимся сведениям, «приобрел у Китая новейшую технологию мониторинга и контроля в интернете, когда посетил Пекин в декабре 2005 года».
«Человек, немало подвигнувший автократов на контрмеры, президент Грузии демократ Михаил Саакашвили на прошлой неделе побывал в Вашингтоне и предупредил, что Путин и его товарищи, может быть, думают не о только о том, как защититься от демократии, но и как задушить ее в Грузии, Украине и других местах, – пишет Фред Хайат. – Буш, который провел с гостем из Грузии два часа, похоже, это понимает. Путин и в самом деле активно работает над подрывом демократической Грузии. Он запретил импорт грузинских товаров, вин и минеральной воды; он манипулирует сепаратистами внутри страны. Успех Саакашвили на экономическом поприще и в борьбе с коррупцией может быть слишком опасным примером для Путина».
«Ключевым на этой неделе будет вопрос о том, дадут ли лидеры «семерки» четко понять Путину, что подрыв соседних демократий – это неприемлемая политика, – продолжает автор. – Франция и Германия не хотят ради каких-то абстрактных принципов ставить под угрозу свои экономические интересы, которые связаны с Россией, а не с малой кавказской республикой. Так что дело за Бушем».
Вероятно, именно на это хотел указать Саакашвили, когда вручил Бушу фотокопию письма от 1936 года, которое его правительство нашло в архивах КГБ. Письмо, написанное от руки лидерами свободолюбивой Хевсуретии, адресовано «великому американскому правительству». Его авторы сокрушаются по поводу экспансии большевиков, которые силой загоняют местных жителей в колхозы и не дают им исповедовать их религию. «Мы не сдадимся, пока жив хотя бы один грузин в Хевсуретии, – писали они. – Мы будем защищать себя мечами и кинжалами... Мы надеемся, что вы нам поможете. Вы – единственные, кто может это сделать».
«Это письмо, конечно, так и не попало к Франклину Рузвельту, и все его подписавшие были безотлагательно убиты НКВД. Теперь времена, слава богу, изменились. Однако история не закончилась, и распространение демократии до сих пор нельзя перевести на автопилот», – заканчивает Фред Хайат свою статью в «Вашингтон пост».
Что хорошо для Путина… «Глядя на соглашательские сделки Запада с Россией, – пишет Гарри Каспаров в газете «Нью-Йорк таймс», – я вспоминаю слова, часто приписываемые Уинстону Черчиллю: «Какой бы прекрасной ни казалась нам наша стратегия, нужно время от времени смотреть на ее результаты».
«На протяжении пяти лет президент Буш говорит об установлении открытого диалога с Владимиром Путиным и о том, с каким трудом ему удалось убедить главу России, что «в его интересах перенять западные ценности». Это звучит разумно, но только в теории, – пишет российский политик в статье под заголовком «Что плохо для Путина – хорошо для России». – Существуют опытные данные, и они четко показывают, что политика убеждения и умиротворения по отношению к России провалилась. Давно пришло время западным лидерам занять более жесткую позицию, если они хотят, чтобы их демократическая риторика звучала убедительно».
«Аресты и допросы активистов от оппозиции и журналистов стали привычным делом, – пишет далее тринадцатый чемпион мира по шахматам. – Кремль, полностью контролирующий судебную власть, захватывает частные компании, а затем с помощью государственных компаний отмывает деньги за рубежом. Президент Буш и главы европейских стран, очевидно, полагают, что лучше игнорировать все эти неприглядные факты – во имя достижения сотрудничества с Россией в области безопасности и энергетики. Эта циничная и нравственно провальная позиция, кроме того, еще и доказала свою неэффективность. Пора перестать притворяться, будто Кремль разделяет интересы мирового сообщества. Высокие цены на энергоресурсы, необходимые Путину для того, чтобы сохранять власть в своих руках, являются следствием напряженности, которая возрастает с каждым запуском северокорейской ракеты и с каждой новой ядерной угрозой со стороны Ирана. Неудивительно, что Россия продолжает блокировать санкции ООН против этих государств-изгоев. Удивительно другое: почему Запад продолжает относиться к России как к союзнику?»
«Лишь несколько поколений отделяют нас от самых мрачных дней коммунизма. Между концом коммунистической диктатуры и наступлением на демократию при Путине существовал период свободы. Он был недолгим и небезупречным, но он мог бы послужить фундаментом для демократической России. Однако с 2000 года Путин делает все возможное, чтобы разрушить это хрупкое сооружение. Имея дело с Россией, пожалуйста, не путайте то, что хорошо для путинского режима, с тем, что хорошо для российского народа». Этим призывом Гарри Каспаров заканчивает свою статью в газете «Нью-Йорк таймс».
Свобода – не только для экономики. Бывший конгрессмен, а ныне председатель государственной комиссии по биржам и ценным бумагам Кристофер Кокс делится с читателями «Уолл-стрит джорнэл» своими соображениями о взаимосвязи между свободами политическими и экономическими. «Хозяйственные успехи России, – пишет он, – будут зависеть от транспарентности финансовых рынков, а последняя, в свою очередь, немыслима без общей свободы слова, не скованной страхом гонений за неудобные мысли».
«Участники любой системы обмена нуждаются в информации, и чем она точнее, тем эффективнее работает данная система, – напоминает Кокс. – Раскрытие релевантной информации в полном объеме – это то, что отличает игру на бирже от игры в рулетку. Власть, препятствующая раскрытию сведений об акционерных компаниях, играет в «русскую рулетку» с экономическим будущим своей страны.
«Крупные и важные предприятия в России целиком или частично принадлежат государству. Вложения в эти компании по определению будут скромными, если инвесторам придется довольствоваться ролью миноритарных акционеров, не имеющих доступа к информации об акционере мажоритарном. Эта та причина, – продолжает Кристофер Кокс, – по которой западные инвесторы столь встревожены зажимом свободы слова в России. Без нее мажоритарный аукционер, то есть государство, остается в тени – и такой риск все разумные вкладчики сочтут неприемлемым».
«Неприемлемым для разумных вкладчиков будет и такое государственное предприятие, которое принимает решения по политическим, а не по экономическим мотивам, – говорится далее в статье. – Именно перспектива прибыли или потерь и ответственность перед аукционерами удерживают руководство компаний от опрометчивых нелепых шагов и всяческих злоупотреблений. Государство же действует из соображений политической выгоды, мало понятных и потому пугающих рядового инвестора. России поэтому следует серьезно подумать о постепенной приватизации предприятий, полностью или частично принадлежащих государству».
«Эффективно функционирующему рынку также требуются независимые суды и органы регулирования, и американская комиссия по биржам и ценным бумагам готова всячески содействовать России в совершенствовании рыночных механизмов, – продолжает американский законодатель. – В стенах комиссии уже прошли обучение российские специалисты, слушавшие лекции на различные темы – от борьбы с отмыванием денег до выявления инсайдерских сделок и попыток манипулирования рынком. В свете грядущего размещения за рубежом акций российских предприятий еще более актуальной становится стандартизация практики регулирующих органов в России и на Западе».
«В августе 1991 года, отстояв первые завоевания демократии, Россия доказала, что по большому счету она тоже победитель в «холодной войне». Санкт-петербургский саммит должен напомнить российским руководителям, что преуспевание народа России сомнительно, если оно не будет сопровождаться распространением свободы на все сферы жизнедеятельности, а не только на экономику», – заключает свою статью в «Уолл-стрит джорнэл» председатель государственной комиссии по биржам и ценным бумагам США Кристофер Кокс.
Обзор подготовил Евгений Аронов.