Майкл Ледин – ведущий сотрудник вашингтонского Института американского предпринимательства (American Enterprise Institute). Его профессиональные интересы простираются от де Токвиля и Макиавелли до Ирана, России и разведки. Сегодня по просьбе Русской службы «Голоса Америки» Майкл Ледин комментирует ситуацию вокруг иранского ядерного кризиса и роли разведки в нем.
Евгений Аронов: Господин Ледин, прежде чем коснуться собственно отношений России и Ирана, позвольте задать вам общий вопрос: что на практике определяет разведывательные операции крупной державы – внутриведомственные приоритеты ее разведки или стратегический курс внешней политики руководства всей страны?
Майкл Ледин: Теоретически считается, что разведывательные операции должны идти в русле общей политики государства, продвигать его интересы, содействовать друзьям и союзникам и затруднять жизнь соперникам. Но мы также знаем, что в современном мире бюрократический аппарат государства огромен, и в отдельных его закутках могут вызревать и претворяться в жизнь замыслы, о которых высшее руководство не догадывается. Но в том, что касается отношений Тегерана и Москвы, я полагаю, российские спецслужбы действуют дисциплинированно.
Е.А.: Итак, Россия заявляет, что не верит в существование оружейных ядерных проектов в Иране, и более того, даже если бы такие проекты существовали, она никогда не была бы к ним причастна. Тем не менее есть сведения, что треугольник Россия – Иран – ОМП вполне реален. Что это за сведения?
М.Л.: Да, много писалось насчет того, что русский спецназ до начала кампании в Ираке весной 2003 года вывез в Иран и Сирию иракские арсеналы ОМП. Ну и, конечно, отношения Тегерана и Москвы сегодня очень близкие: иранцы считают Россию своим стратегическом партнером и рассчитывают на ее всестороннее содействие, дипломатическое – в ООН, если дело дойдет до голосования санкций – и в разведывательной сфере. И Москва угождает Ирану с атомом, изобретая для него разные хитроумные схемы в противостоянии Западу, – вроде предложения о переработке отработанного топлива иранских АЭС на российских предприятиях. Иранцы отвечают отказом, но процесс это все равно тормозит, момент истины отодвигается…
Е.А.: Представляется ли вам достоверной информация, что Россия через своих агентов в штабе ВС США на Ближнем Востоке передавала Саддаму Хусейну данные об оперативных планах американского командования в ходе войны в Ираке?
М.Л.: Это возможно, вполне возможно. Ирак был главным союзником России на Ближнем Востоке, и Россия не могла не понимать, что с падением Саддама ее влияние в регионе заметно ослабнет. И поэтому Москва сделала все, чтобы его выручить. Все, кроме разве что самого главного и очевидного: нет, не склонить его к добровольному изгнанию, а убедить в том, чтобы сказать всю правду о проектах, связанных с ОМП.
Е.А.: Не согласитесь ли вы, г-н Ледин, дать прогноз, как разрешится противостояние вокруг Ирана, какие действия могут предпринять Соединенные Штаты, Израиль, Россия?
М.Л.: Нет, никаких прогнозов. Не берусь и заглядывать в душу Путина или Буша.
