В январе президент России Владимир Путин подписал новый закон о неправительственных организациях, согласно которому некоммерческие организации и ассоциации должны пройти регистрацию у властей, раскрывать им источники финансирования и подвергаться тщательным проверкам их деятельности. Чем является этот закон – оправданной административной мерой или наступлением на зарождающееся в России гражданское общество? Исследовательский институт Гудзона недавно провел дискуссию о российских НПО и судьбе российской демократии.
Ариэль Коэн, старший научный сотрудник вашингтонского мозгового центра Фонд «Наследие», считает, что новый закон о неправительственных организациях – не что иное, как очередная попытка президента Путина и его правительства подчинить своему контролю все аспекты общественной жизни и не допустить появление подлинных политических альтернатив: «Суть здесь в том, что эти изменения сковывают гражданское общество. Закон вызвал неодобрение в Соединенных Штатах и других западных странах. Он способствует созданию «виртуального» гражданского общества типа советского, хотя сегодняшняя Россия и далека от брежневской модели».
Как отмечает Ариэль Коэн, Путин, по-видимому, верит в то, что «революция роз» в Грузии и «оранжевая революция» были вызваны «левыми» американскими деньгами, которые передавались оппозиции через различные неправительственные организации. Потому-то он и пытается обуздать НПО. Путин думает, что это поможет предотвратить подобные перемены в России и других бывших советских республиках: «После событий в Украине в страны Центральной Азии и в другие места были направлены высокопоставленные российские функционеры со следующим «посланием»: «Ударьте по неправительственным организациям, не разрешайте никаких неконтролируемых выражений недовольства или оппозиционных мнений. Вы рискуете потерять власть».
Однако профессор Московского государственного университета Александр Лившин, преподающий на факультете общественной администрации, указывает на то, что лишь незначительная часть российских НПО выступает за демократию и реформы. Большая их часть представляет малопривлекательную картину: «Они верят в те же стереотипы и мифы, в которые верит большинство населения. Они против капитализма, против богатых. Так что, не следует считать, что все НПО России настроены в пользу Запада, либерализма, демократии. Совсем нет».
По мнению профессора Лившина, новый закон направлен против неправительственных организаций, существующих за счет иностранных фондов, но его последствия будут в основном ощущаться местными небольшими организациями, функционирующими на пожертвования. Для них это будет огромной проблемой. Их расходы увеличатся, потому что придется иметь дело с государственной бюрократией, инспекторами. Это может привести к закрытию многих небольших организаций.
Российские официальные лица защищают новый закон об НПО, утверждая, что он не сильно отличается от подобных законов во многих западных странах. Николай Гвоздев, старший научный сотрудник в центре Никсона, согласен с этим мнением. Однако существует важное отличие – это политический контекст, в котором будет проводиться в жизнь новый закон: «Подобные же требования к НПО предъявляются во Франции и Германии. Организации находятся в списках. Проблема, на мой взгляд, в другом: в наличии доверия к тому, что правила будут выполняться, что система функционирует эффективно».
Гвоздев считает, что озабоченность США тем, насколько подотчетна будет российская бюрократия, которая призвана обеспечить проведение в жизнь нового закона, и насколько весь процесс будет прозрачен, оправдана. Но ему кажется, что у Вашингтона мало рычагов влияния в этом вопросе, и США не следует привязывать свое сотрудничество с Россией в области, к примеру, нераспространения ядерного оружия или энергетической политики к состоянию демократического процесса в самой России.
Николай Гвоздев приводит результаты опросов общественного мнения в России, которые показывают, что 57 процентов россиян в возрасте от 18 до 24 лет одобряют действия администрации Путина. По его мнению, будет ошибочным предполагать, что новое руководство в Кремле радикальным образом изменило бы политику России.
Ариэль Коэн из фонда «Наследие» согласен с этим мнением. Он считает, что только сами россияне могут определить будущее своей страны: «Это вопрос для обсуждения гражданами России, для общественности страны. К какому клубу они хотели бы принадлежать? Каковы ценности российского общества, и в каком направлении оно хотело бы двигаться».
Ариэль Коэн считает, что мы пока не знаем, чем закончатся споры о месте России между Востоком и Западом – споры, которые по его словам, ведутся со второй половины XIX века.