Международный трибунал по военным преступлениям в бывшей Югославии, вопреки сомнениям в его легитимности и обвинениям в предвзятости, оказался феноменально успешным экспериментом, считает бывший председатель трибунала.
Видный юрист и судья Теодор Мерон выступал на конференции Американского общества международного права. Он признает, что после смерти Слободана Милошевича небольшая горстка экспертов поставила под сомнение эффективность Международного трибунала по бывшей Югославии, но отметает их скептицизм как неоправданный.
«Смерть одного подсудимого в ходе процесса никоим образом не умаляет того факта, что в десятках других случаев международные трибуналы по бывшей Югославии и по Руанде доказали возможность справедливого и объективного применения международного права и неизбежность наказания тех, кто его нарушает, – сказал он. – Сам факт того, что Милошевич предстал перед трибуналом в Гааге, чтобы ответить на серьезные обвинения, символизирует принцип равенства перед законом всех, даже самых могущественных людей на земле».
Некоторые критики утверждают, что трибунал сознательно затягивал суд над Милошевичем, вместо того чтобы как можно быстрее завершить дело. Однако Мерон указывает, что задержки были вызваны скрупулезным подходом к уликам и необходимостью учитывать физическое состояние обвиняемого: «Трибунал сделал все возможное, чтобы обеспечить подсудимому справедливый суд, включая удовлетворение его медицинских нужд и его желания самому выступать в свою защиту. Именно поэтому судебный процесс и был таким длительным».
Международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде были созданы на основании Статьи 7-й Устава ООН. Организация и функционирование трибуналов возможны только при условии сотрудничества стран-членов ООН. И поначалу, как сказал Теодор Мерон, сотрудничество в этом вопросе было скорее исключением, чем правилом. Но в последнее время масштаб сотрудничества значительно возрос. Пример тому – арест в Испании бывшего хорватского генерала Анте Готовины.
«В прошлом году число дел в Трибунале по бывшей Югославии увеличилось на 50%, – заметил судья Мерон. И 96% обвиняемых либо сами сдались, либо были пойманы. Такими успехами не могут похвастаться национальные органы правопорядка».
В то же время не все балканские страны в одинаковой мере сотрудничают с трибуналом, сказал судья Мерон. Он подчеркнул, что двое обвиняемых – лидеры боснийских сербов Ратко Младич и Радован Караджич – по-прежнему в бегах.
Тем не менее Теодор Мерон, польский еврей, уцелевший во время Холокоста, считает трибуналы по бывшей Югославии и Руанде феноменально успешным экспериментом: «Решения трибуналов становятся фактом истории. Трибуналы дают возможность жертвам чудовищных преступлений рассказать о своих страданиях. Они способствуют стабильности, поскольку привлекают к суду лиц, которые в противном случае до сих пор могли бы играть заметную роль в государственной, военной или общественной сфере».
«Первоначально некоторые правоведы скептически относились к идее международных трибуналов, – говорит судья Мерон. – Но трибуналы доказали, что международное право может справедливо и объективно применяться в конкретных случаях. Трибуналы, в которых воедино слились элементы различных правовых систем, открыли новую страницу в судопроизводстве, и в будущем они могут стать неотъемлемым элементом международных отношений».
