23 февраля 1944 года по приказу Сталина была организована всего чеченского народа. Операция проводилась в самое холодное время года, когда свирепствовали морозы, от холода и голода погибло более половины чеченского народа.
«Голос Америки» обратился к заместителю председателя правительства Чеченской Республики Ичкерия Ахмеду Закаеву с просьбой прокомментировать эту печальную дату,
Ахмед Закаев:
23 февраля – это день великой скорби многих народов Северного Кавказа – и не только Северного Кавказа, а многих народов бывшего Советского Союза. И, конечно, то, что сегодня происходит в Чечне, подтверждает, что эта черная страница в истории взаимоотношений между Россией и Чечней была далеко не последней. Спустя 50 лет многострадальный чеченский народ вновь оказался объектом геноцида со стороны кремлевского режима. Сейчас этот режим окрашен, как бы, в яркие цвета демократии, но, сменив лишь флаг, вновь совершаются кровавые преступления против беззащитных стариков, женщин, детей. Сотни тысяч убитых, похищенных, исчезнувших, без вести пропавших людей, захват заложников… Так же, как при Сталине в свое время, чеченцы подвергаются как бы коллективной ответственности
Инна Дубинская:
Вы совершенно справедливо говорите, что «всех под одну гребенку стригут». Но ведь и в чеченском движении, движении за независимость, сейчас тоже происходит своего рода раскол. Ваши разногласия с Мовлади Удуговым в вопросе о том, по какому пути должно пойти чеченское движение за независимость, сейчас привлекает очень много внимания.
Ахмед Закаев:
Война – она, безусловно, радикализирует людей. Уже двенадцатый год идет открытое военное противостояние. А началось оно еще в 90 году, как только чеченский народ – ведь даже Верховный совет ЧССР тогдашний, абсолютно легитимный по законам, в соответствии с советскими законами и с законами Российской федерации, он был абсолютно легитимен – принял декларацию о государственном суверенитете. Потому что в то время Горбачев, как бы наметив реформы, пытался сохранить Советский Союз, либерализовав и отказавшись от «монстерских» законов тогдашнего режима. Но, в конечном итоге, чеченцы одни начали страдать. И вот это противостояние продолжается уже, можно сказать, пятнадцати лет. И, конечно, за это время выросли целых два-три поколения, которые в своей жизни видели только войну, только насилие. И, безусловно, есть уже разные ориентиры в чеченском обществе. И Путин, увязав чеченскую проблему с проблемой международного терроризма, как бы снова убедил лидеров Запада и Европы, что за это как раз он абсолютно всю нацию наказывает. То есть, наказываются те, кто не согласен с его политикой. И в этой ситуации новое поколение абсолютно по-новому смотрит на все то, что происходит вокруг. То есть, чеченский народ оставлен один на один с этими чудовищными преступлениями, несправедливостью, которая происходит. И в этой ситуации появляются люди, носители абсолютно другой идеологии, которые считают, что, раз мир от нас отказался, значит мы никому не нужны. И для того, чтобы отстоять свое право, элементарное право на жизнь, уж не говоря о каких-то политических амбициях, необходимо рассчитывать только на собственные силы и уповать на Всевышнего. И эта идеология – не то, что ее Мовлади высказывает – находит своих последователей. В этом проблема, а не в том, что Удугов что-то сказал, или что Закаев с ним не согласился, или наоборот. Вот это – реальный факт. Но еще не поздно. Я абсолютно уверен в том, что чеченское общество, в свое основе – сверхдемократическое, что личностный фактор, фактор свободы, уважения друг к другу – это всегда было в нашем обществе приоритетным: свобода слова, свобода действий. И я уверен, что это еще может стать фундаментом развития нашего общества и построения государства, которое будет, в общем-то, вписываться в существующие международные принципы и нормы – и международного права, и мирового сообщества.
