Мне вспоминается где-то читанный рассказ Фаины Раневской. Дело происходило в пуританские времена, в сороковые годы. «Еду по улице Горького, вижу огромный плакат. На нем кудрявая грудастая брюнетка нежно целует грудастую стриженую блондинку. Думаю: «Ничего себе, ну и ну!» Подъезжаю поближе – вижу, написано: «МХАТ. Анна Каренина». Это, стало быть, сцена свидания Анны с сыном Сережей».
Надо сказать, что при всем уважении к театральным условностям меня эти трансвестиции тоже всегда раздражали. Даже у Шекспира. Как в недавнем «Венецианском купце» с Алом Пачино в главной роли. Ал Пачино-то неплох, но вся эта дурацкая история с Порцией, выступающей в мужском платье, – скучный фарс. В жизни никогда такие переодевания незамеченными не остаются. Успех у определенной части публики пошлятины типа Верки Сердючки основан именно на пикантном знании, что это мужик в бабьем наряде.
Но я был неправ. Оказывается, что возможна и вполне успешная трансгендерная мимикрия. Свидетельство тому – интересная книга Норы Винсент «Самодельный мужчина» [Norah Vincent Self-Made Man, Viking]. На обложке две фотографии автора. На одной – привлекательная молодая женщина с легкой улыбкой на губах. На другой – серьезного вида молодой человек в очках, при галстуке и с модной нынче однодневной щетиной на физиономии. Нора Винсент, журналист, известная своими полемическими статьями в «Лос-Анджелес таймс», решила проникнуть в сугубо мужскую среду, чтобы выведать, что парни думают и как ведут себя, когда рядом нет баб.
Как ни странно, книга Норы Винсент оказалась вовсе не очередным радикально-феминистским сочинением на тему «Все мужики сволочи», а серьезным и в то же время забавным, и, я бы даже сказал, душевным журналистским исследованием. Недаром критики сравнивают ее с классической книгой Джона Говарда Гриффина «Черный, как я»: белый журналист Гриффин, изменив цвет кожи, путешествовал по американскому югу 1960 года, чтобы на себе испытать «прелести» расизма.
Нора Винсент рассказывает, что все началось как шутка. Приятель уговорил ее вечером прогуляться в мужской одежде. Пройдясь впервые не как женщина, а как мужчина по хорошо знакомым улицам, Нора почувствовала, что стала невидимой. Она привыкла, что вечером, особенно под выходной, мужчины, посиживающие на высоких нью-йоркских крылечках, толпящиеся у бара на углу, провожают ее, как и всякую молодую женщину, взглядами, иные отпускают шуточки, присвистывают, а тут «они скользили по мне взглядом и тут же отворачивались. Более того, они как бы старались на меня не смотреть. Это было какой-то формой проявления уважения».
После этого опыта Нора Винсент решила взяться за дело всерьез – на год погрузиться в мужской мир. Она преобразила себя в Неда. У Неда была короткая с зачесом назад модная стрижка, спортивные пиджаки и рубашки-регби с крокодилом, прямоугольные очки. Пришлось набрать 7 килограммов, но не жира, а мускулатуры, в тренажерном зале. Пришлось постоянно носить спортивный лифчик, скрывающий грудь. И, наконец, профессиональный гример познакомил ее с некоей стоппельпастой, при помощи которой на лицо наклеиваются сделанные из специальной шерсти волосы, даже с близкого расстояния неотличимые от обычной мужской небритости.
В своей мужской ипостаси Нора, вернее, Нед начал посещать боулинг-клуб, где быстро перезнакомился с другими постоянными посетителями. Уже сам ритуал знакомства неожиданно понравился Норе-Неду: эти размашистые, крепкие рукопожатия, которые со стороны ей всегда казались странно преувеличенными, на самом деле исполнены истинного дружелюбия и бесконечно отличаются от женских вялых рукопожатий или ни к чему не обязывающих клеваний в щечку.
С новыми приятелями Нед стал членом бoулинговой команды из четырех человек, самым неискусным по части сбивания кеглей шарами, но которого остальные трое с беспримерным терпением учили приемам игры. Все трое были простые мужики – сантехник, строительный рабочий и техник по ремонту домашнего оборудования. И к друг другу, и к новому приятелю они относились с ненавязчивым уважением. Далекие от политкорректнoсти, они могли порой отпустить шуточку по поводу гомосексуалистов и не прочь были заглянуть иной раз в стриптизное заведение, но никогда не проявляли в разговорах между собой и тени расизма, и вообще ненависти к кому бы то ни было. Что, естественно, особенно тронуло Неда-Нору, так это то, что, если ее приятели упоминали в разговорах своих жен, то неизменно в самых уважительных тонах.
Работать Нед устроился по объявлению книготорговцем – ходить по домам, предлагая развлекательное чтиво с купонами на скидку в соседних лавочках в придачу. Контора, которая наняла Неда, – еще один мужской коллектив, но далеко не такой симпатичный, как в боулинг-клубе. С утра, перед тем, как разойтись по своим маршрутам, агенты получали психологическую накачку: «Будьте как волки! Вцепиться и не отпускать!» и тому подобную чушь. Мужчины, которые берутся за такую работу, кажутся Неду людьми конченными. Как могли дойти они до жизни такой? Стараясь вжиться, играть по их правилам, Нед через несколько недель с удивлением обнаружил, что стал одним из самых успешных «волков» в конторе. Босс даже ставит его в пример другим: «Вот это, что называется, мотивированный парень!»
То, что началось с шутки как дерзкий журналистский эксперимент, обернулось в результате серьезным социологическим репортажем, представляющим верную картину мужской жизни в сегодняшней Америке. Конечно, из этой картины исключена более преуспевающая часть населения, исключены интеллектуальные круги, но и такое свидетельство Норы-Неда Винсент очень свежо и ценно.
Кстати, среди традиционных мужских занятий попробовала она – вернее, он, Нед – и флиртовать с незнакомыми женщинами в барах или на улице. И был поражен (поражена) тем, с каким потоком презрения, а то и прямых оскорблений приходится мужчинам при этом смиряться.
А то она думала…
