Николас Шмидл, независимый журналист из Вашингтона недавно побывал в Центральной Азии и сделал репортажи оттуда. Его последняя статья «Центральная Азия, новые игроки, но та же игра», напечатанная в газете «Вашингтон пост», вызвала большой интерес своим новым взглядом на ситуацию в регионе. Николас Шмидл дал эксклюзивное интервью «Голосу Америки».
Наджия Бадыкова:
Николас, вы представляете молодое поколение американцев и в ЦА вы общались и говорили также с молодыми людьми. Что общего между молодым поколением американцев и, например, узбеков, кыргызов и таджиков, и что вас отличает?
Николас Шмидл:
В целом, молодое поколение, как в Центральной Азии, так и в США, имеет одни и те же ценности. В моих беседах со студентами и школьниками звучали одни и те же мысли, что гражданское общество и его устойчивость – это один из важнейших компонентов успеха. В то же время, люди в Центральной Азии чувствуют, что их возможности ограничены. Например, один молодой человек, который помогал мне с переводами на юге Кыргызстана, сказал, что он подал на грант в США, и что он не смог дать взятку чиновнику и поэтому долго не мог узнать, не прошел ли он по конкурсу. Это очень широко распространенное явление, и американцы, конечно же, не понимают, что это такое.
Н.Б.:
В своей статье вы написали: «В то время как Пентагон неплохо представлен в регионе, другие американские ценности и идеи практически здесь отсутствуют». Прокомментируйте, пожалуйста.
Н.Ш.:
Пентагон хорошо представлен в Центральной Азии, благодаря возрождению соперничества среди мировых держав за сферы влияния. Каждая столица, будь то Москва, Тегеран, Пекин или Вашингтон, имеют свои интересы и используют различные способы влияния на регион. Вашингтон пытается воздействовать посредством военных баз. И, исходя из того, что я видел, и что говорят люди там, самые большие инвестиции, сделанные США, это военно-воздушная база в Манасе в Кыргызстане. В Кыргызстане я видел большое количество американских самолетов и подумал: да, Америка представлена здесь хорошо. Но как только вы покидаете аэропорт, американцев вы больше не видите. Американцев там нет, нет конкуренции. Здесь только русские и иранские новости. Так что, я видел присутствие американцев только дважды, когда я прилетел в Бишкек и улетал из него.
Н.Б.:
Антиамериканизм сейчас наблюдается в мусульманском мире. Что вы скажете относительно ЦА?
Н.Ш.:
Антиамериканизм сложно объяснить. В наиболее консервативных и религиозных местностях, как, например Ферганская долина, антиамериканизм проявляется сильно. То есть, определение антиамериканизма связано, по большей части, с недовольством войной в Ираке. Это один аспект. Другой аспект – здесь все на русском. Все новости на русском, и здесь можно встретить большое подозрение ко всему, что связано с американцами. Люди говорят, что американские самолеты, взлетающие с Манаса, загрязняют окружающую среду, и это влечет за собой проблему рождаемости. Но, в тоже время, русские самолеты взлетали здесь в течение 50-60 лет, и никто не жаловался. Поэтому, я не могу точно сказать, почему здесь антиамериканизм: потому что мусульманское общество или потому, что велико влияние России. Студенты мне говорили, что они не доверяют американцам, но, в то же время, думают, что у американцев хорошие намерения.
Н.Б.:
В своей статье вы написали, что пока ни одна из сторон не выиграла преданность и лояльность людей в ЦА. И возможности США в этом плане неопределенны и незначительны. И, по словам вашего друга, через 10 лет, по крайне мере, все заинтересованные мировые державы будут здесь, но США не будет. Ваши комментарии.
Н.Ш.:
На статью, которую я написал две недели тому назад в «Вашингтон пост», я получил достаточно критичные, жесткие имейлы из Центральной Азии. Я написал, что лояльность людей находится на распродаже, и люди не поняли меня. Я имел в виду, что мировые державы борются между собой за сферы влияния, и что выиграет тот, кто принесет в эти страны товары, построит мосты и дороги, а так же инфрастуктуру, которая здесь очень плохая. Идея демократизации – это хорошая идея, но остается вопрос: кто выиграет сердца и умы людей? Например, иранцы строят туннель в Таджикистане, и люди считают, что иранцы делают для них прекрасное дело. А если вы спросите, что делают американцы, вам скажут, что самый большой проект американцев это база в Манасе. Мы знаем, что американцы вкладывают деньги в гражданское общество. Но я хотел узнать, что знают обычные люди. Люди не знают, что USAID достаточно широко вовлечен в проекты по гражданскому обществу. Поэтому мировая держава, которая будет здесь иметь влияние, это страна, которая сможет осуществить большие проекты, например, в той же самой энергетике.
Н.Б.:
Если бы вы были президентом, что бы вы поменяли в политике США в ЦА?
Н.Ш.:
Здесь два момента. Первое – это то, о чем я уже говорил. Надо рассмотреть возможность инвестирования и участия в больших проектах. Второе – это достаточно щекотливая ситуация. Так случилось, что в Центральной Азии исламские движения и партии наиболее активны и продвигают развитие гражданского общества. Это аспект политического процесса, которого администрация Буша сторонится. Они будут рады помочь политикам, не связанным с религиозными демократическими партиями и движениями. Но надо осознавать, что реальная оппозиция режимам – например, в Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане – это исламские движения. Например, Хызбу Тахрир в Ферганской долине – это движущая сила гражданского общества. Возможно, кому-то не нравятся их идеи. Или, например, исламская Ренессанс-партия в Таджикистане, в конечном итоге, стала частью правительства. Сейчас президент должен помочь любым оппозиционным движениям, направленным на развитие гражданского общества. Я понимаю, что если это исламская партия, то президент окажется в достаточно сложной ситуации. И, тем не менее, администрация должна преодолеть это. На мой взгляд, именно в этом самые большие надежды на демократию в ЦА.
