Конечно, с этой книгой следовало бы познакомиться не первого января, а хотя бы накануне. Впрочем, впереди еще Старый Новый год… Она называется «Шампанское: как самое гламурное вино в мире восторжествовало над войной и невзгодами» [Don and Petie Kladstrup Сhampagne: How the World's Most Glamorous Wine Triumphed Over War and Hard Times, William Morrow]. Дон и Пети Кладструпы высыпали на ее страницы массу относящихся к пенистому вину фактов в полном беспорядке (или мне это так кажется после вчерашнего?). Но так оно даже веселее – не читать подряд, а раскрывать наугад и читать там и сям. Иные страницы смахивают на вполне серьезный исторический труд, иные содержат маловероятные, но все равно занятные исторические анекдоты, а иные поражают воображение. Знаете ли вы, например, что в одной бутылке шампанского образуется шестьдесят восемь миллионов пузырьков? Прочитав такое, сначала разеваешь рот от изумления, а потом задумываешься – а кто, собственно, считал? И как?
Что до серьезной части, то Кладструпы, как они сами пишут, в своей книге хотели «совместить le Champagne – вино, которое является символом дружбы и праздника, и la Champagne – провинцию, пропитанную кровью, пожалуй, больше, чем любое другое место на земле». В обеих мировых войнах земля Шампани была изрезана траншеями. В известняковых пещерах под Реймсом, где в мирное время хранятся запасы лучшего в мире шампанского, в годы Первой мировой войны 20 тысяч человек укрывались от немецких обстрелов, которые продолжались беспрерывно тысячу дней. Эти пещеры связаны между собой многокилометровой системой подземных коридоров. Французские воинские подразделения спускались в подземное царство через вход, расположенный возле реймсского вокзала, и, не выходя на поверхность, маршировали прямо на передовые позиции. Боевой дух по пути подкреплялся из попадавшихся по дороге винохранилищ.
Вот несколько фактов, выуженных мною из этой пузырящейся фактами книги.
Самое прославленное и самое дорогое в мире шампанское – «Дом Периньон». Кстати, в русской печати мне не раз попадалось неверное написание: «Дон Периньон». Но изобретатель шампанского был не испанский дон, а французский монах, к которому было принято обращаться с уважительным «дом», т. е. сокращенным латинским «доминус» – «господин».) Распространeнная легенда гласит, что дом Периньон много лет пытался создать пенное вино. Согласно Кладструпам, вино заферментировалось и запенилось у монаха случайно. И вообще он меньше всего думал о создании гламурного напитка, а полагал, что его шипучка является эффективным средством от малярии.
Я как-то был в Реймсе в холодный непогожий день и, гуляя с поэтом Юрием Кублановским от подвала к подвалу, надегустировался холодного шампанского так, что простудился и заболел. В старые времена посетителей Реймса предупреждали об иной опасности. Бутылки иногда взрывались, и поэтому гостям перед входом в шампанский подвал выдавали железные маски.
На страницах книги Кладструпов мелькает и наше отечество. Так они утверждают (без ссылки на источники), что Петр Великий, отправляясь спать, брал с собой четыре бутылки шампанского. Поди проверь!
Наполеон дружил с крупнейшим производителем шампанского Жаном-Реми Моэтом, который страшно разбогател на поставках императорской армии. Но и конкурент Моэта, Шарль-Анри Хайдсик, не сдавался. В 1812 году он верхом на белом жеребце проскакал три тысячи километров от Реймса до Москвы с образцами своего продукта в притороченной к седлу сумке, надеясь убедить императора, что шампанское «Хайдсик» куда лучше подходит для празднования взятия Кремля, чем какой-то там «Моэт». Как мы знаем, праздновать оказалось нечего. Впрочем, Шарль-Анри вряд ли повез свое вино назад. Я представляю себе отблески московского пожара в бокалах золотого «Хайдсика».
Еще одно и поныне известное в шампанском мире имя – Поммери. Владелицей этого предприятия была в годы франко-прусской войны Луиза Поммери, женщина большой отваги. В ее доме, где стал на постой немецкий генерал, она хранила оружие для французских патриотов в подвале среди бутылок.
Закончу еще одним пузырьком-фактоидом из совсем уж недавнего прошлого. Года полтора назад, когда американцы обиделись на французов за их отказ поддержать операцию в Ираке, многие американские виноторговцы стали бойкотировать французские вина. За одним исключением: шампанское. Более того, потребление французского шампанского в США даже возросло.
Впрочем, что это я сказал? «Французское шампанское»? Другого и не бывает. Все шипучие вина, производящиеся в других регионах мира, – это не шампанское. Хотя в них тоже может быть шестьдесят восемь миллионов пузырьков.
