Линки доступности

«У России нет никакой экономической модели»


Отставку Андрея Илларионова по просьбе Русской службы «Голоса Америки» комментирует специалист по международной экономике профессор Американского университета в Вашингтоне Владимир Квинт.

Владимир Фрумкин: Объясняя причину своего ухода, Андрей Илларионов сказал, что Россия более не является свободной страной ни политически, ни экономически. «Я работать в такое государство не поступал, контракт с таким государством не заключал, присягу такому государству не давал», – заявил он вчера. Согласны ли вы с этой оценкой нынешней России? Или Илларионов сгущает краски, драматизирует ситуацию?

Владимир Квинт: Во-первых, это неверная постановка вопроса. Он поступал на работу в том же несвободном государстве. Россия никогда не была свободной, а была и остается частично свободным государством с достаточно низким уровнем экономической свободы и политической свободы. Это первое. Государство не изменилось существенно. Что изменилось – изменилась роль олигархов в этой стране, наступил передел капитала, изменились приоритеты в какой-то степени. Все остальное осталось прежним.

Вот он, например, говорит, что он ушел потому, что государство изменило экономическую политику. Ну как он может это говорить, если у государства нет экономической стратегии?! Естественно, экономическая политика виляет и обречена на провал, и государство не имеет экономической стратегии, не имеет даже не только пятилетних планов (которыми пользуется большинство государств мира, и довольно успешно, например, Франция), – даже не имеет краткосрочных программ: они их провозгласили, якобы разработали (трехлетние), но так и не утвердили.

Так что нет изменений экономической политики. Экономическая модель для России – понятие нерациональное, потому что нет никакой экономической модели, которой бы Россия реально придерживалась. «Корпоративная модель экономики» – это просто словоблудие, обозначение того, что и было: связи олигархов с государственными структурами. Изменились сами олигархи.

Наконец, «частично свободная страна была шесть лет назад». Была. И сейчас она такая же. Изменились характеристики этой свободы, а уровень экономической свободы не возрос, но и существенно не изменился.

Что касается вообще необходимости для государства этой свободы… Вот, посмотрите, Китай, одно из самых несвободных государств мира, – тем не менее самый большой в мире (после США) получатель прямых иностранных инвестиций. В прошлом году Китай получил 10% всех прямых иностранных инвестиций мира, более 60 миллиардов долларов. И это из года в год. А в России уровень экономической свободы и политической свободы, конечно же, несравнимо выше, чем в Китае.

В.Ф.: Я понял вашу точку зрения. Но хотел бы поговорить сейчас о международных аспектах поступка Андрея Илларионова, его отставки. Повлияет ли этот шаг на членство России в «Большой восьмерке», председателем которой Россия должна стать буквально через несколько дней?

В.К.: Абсолютно никак не повлияет. Советник Илларионов никогда не был фигурой, имеющей влияние. Чтобы вы себе реально представляли, есть вопрос, в котором я с ним придерживаюсь общей позиции: я считаю ошибкой подписание Россией Киотского протокола (так же как это было бы ошибкой, если бы Америка его подписала). Но тем не менее, когда он хотел выступить по этому вопросу год назад в Давосе на Всемирном экономическом форуме, ему просто не дали слова. Это говорит о том, что он просто никакого влияния в мире не имеет.

Да и не может иметь. Советник – это человек, который не должен озвучивать свою позицию, – в отличие от администратора. Вот, например, министр экономики должен постоянно говорить о том, какую позицию он пытается провести. Что касается советника, то советники во всех странах мира не имеют права озвучивать – морального права, во всяком случае – свою позицию, отличную от позиции того человека, чьим советником они являются. А если они хотят озвучивать эту позицию, то, как всем известно, нужно уйти в отставку, а потом на здоровье озвучивать.

Что касается мнения Илларионова – вы не забывайте, что он вообще пришел на роль советника лидера страны в начале 90-х годов, не имея никакого опыта. Это кандидат экономических наук из Ленинграда, не крупный экономист, хотя в России есть несколько крупных экономических школ, – абсолютно нет. Это молодой кандидат экономических наук, изучавший капитализм с помощью советских преподавателей, не знающих капитализма. И вот он стал советовать, что делать.

То же самое делали Гайдар и Чубайс, которые говорили, что знают точно, как вести Россию к капитализму. Обманули, завели в болото, на край пропасти. Миллионы людей лишились всего, что накопили, а страна приобрела оскомину против капитализма: вместо того, чтобы радоваться своему вступлению в новые экономические возможности, в рыночные отношения, миллионы людей получили неправильное, негативное представление о капитализме. Это, кстати, проявилось и в усилении антиамериканизма в России. Не потому, что это было необходимо, а вследствие ошибки вот этих малограмотных экономистов, которые стремились только к власти.

В.Ф.: Спасибо, профессор Квинт.

XS
SM
MD
LG