Выступая 12 декабря в Грозном на открытии парламента Чечни, президент Путин провозгласил, что «Россия всегда была самым верным, надежным и последовательным защитником интересов исламского мира». По просьбе Русской службы «Голоса Америки» смысл и значение этой декларации комментирует видный американский политолог Пол Гобл.
Инна Озовская: Позвольте мне начать с исторического экскурса. В конце 70-х – начале 80-х годов Юрий Андропов пришел к выводу, что заграничные компартии больше не служат стратегическим интересам России на международной арене, и сделал ставку на террористические движения в Европе и на Ближнем Востоке. Учитывая давние связи советского Кремля со всевозможными мусульманскими (включая и арабские) террористическими организациями, считаете ли вы, что это заявление Путина свидетельствует о том, что в Кремле разрабатывают новый компромисс с джихадистами: те прекращают поддержку чеченских сепаратистов в обмен на восстановление старых связей и даже поддержки, которая практиковалась до конца 80-х годов?
Пол Гобл: Вы обратили внимание на очень важный момент. КГБ, а затем, естественно, и ФСБ давно уже держат под прицелом не только официально просоветские или пророссийские группы, но и любые другие, которые могут быть полезны в противостоянии Западу. И Путин, как вы точно заметили, пришел к тем же выводам, что и Андропов: мусульманский мир может стать для России козырной картой в политической игре с Соединенными Штатами.
И.О.: Помимо заявления в Грозном, видите ли вы какие либо другие доказательства возросшего интереса России к мусульманскому миру?
П.Г.: Путин сделал ряд важных шагов для установления добрых отношений с арабскими странами, недовольными войной в Ираке и Афганистане. Достаточно сказать, что Россия получила статус наблюдателя в Организации «Конференция исламских государств». Декларативное объявление себя лучшим другом мусульман – лишь последний жест в контексте кампании приобретения союзников против США.
Но этот альянс с мусульманским миром нужен Путину и из соображений внутренней политики. В России проживает порядка 20 миллионов мусульман; в Москве живет больше мусульман, чем в любом другом городе Европы, включая Париж. Путин хочет во что бы то ни стало предотвратить парижские события в Москве, и вообще оградить москвичей и россиян в целом от мусульманских терактов. Поэтому ему так нужен мусульманский и арабский мир.
И.О.: И как вы считаете, кампания имеет успех?
П.Г.: Я считаю, что в арабских столицах заявление президента будет прочитано как доказательство искренности намеков российских дипломатов на стремление России к созданию антиамериканского альянса. И я вполне допускаю, что Путин добьется желаемого эффекта.
И.О.: А какой эффект возымеет его заявление в самой России?
П.Г.: Здесь перед Путиным стоит гораздо более тяжелая задача. Его политика в Чечне вызывает глубокое недовольство российских мусульман. Поэтому декларации Путина не будут серьезно восприняты мусульманами ни в самой Чечне, ни за ее пределами. Более того, российские мусульмане считают, что за проявлениями ксенофобии в стране стоит никто иной как Путин. С их точки зрения это доказывается отсутствием судебного преследования лиц, нападающих на мусульман в Москве и других российских городах. К тому же целый ряд заявлений самого Путина о чеченцах были откровенно расистскими. Так что завоевать доверие российских мусульман Путину будет намного труднее, чем вступить в союз с мусульманским миром.
