В конце сентября совет управляющих МАГАТЭ принял резолюцию, в которой говорилось, что Иран нарушил свои международные обязательства, тайно осуществляя ядерную программу. Со временем эта резолюция может привести к рассмотрению Советом безопасности ООН вопроса о санкциях в отношении Ирана. А на прошлой неделе глава влиятельного в Иране Наблюдательного совета аятолла Ахмад Джаннати заявил, что его страна не боится санкций и намерена отстаивать свои права.
Представляют ли реальную угрозу миру ядерные амбиции Ирана? На этот и другие вопросы, связанные с ядерной программой Ирана, ответил в интервью «Голосу Америки» Илан Берман – специалист по проблемам безопасности на Ближнем Востоке, в России и Центральной Азии.
Инна Дубинская:
Ближайшие советники президента Буша приступили к обсуждению американской политики в отношении Ирана. Тем временем, Государственный департамент предложил меры усиления дипломатических контактов с Ираном и разработку мер поощрения и наказания Тегерану за его действия, связанные с обязательствами по договору о нераспространении. Как вы считаете: эти меры дипломатического воздействия имеют какой-нибудь шанс на успех?
Илан Берман:
Я не думаю, что у них есть шанс на успех. Потому что, по-моему, тут есть пара проблем. Во-первых, то, что, как сказала администрация президента Буша, она не готова даже представить Иран ядерной державой. Европейское сообщество к этому подходит более мягко. И мне даже кажется, что переговоры Европы с Ираном не преследуют цель предотвратить осуществление иранской ядерной программы. В этом-то и заключена разница целей Европы и Америки. Но я думаю, что еще большая проблема связана с тем, что разговор об иранской ядерной программе в Совете безопасности ООН пойдет не по основной теме. Ведь основная тема – не разработка ядерной программы и ядерного оружия вообще, а разработка их нынешним режимом в Тегеране. Мы знаем, что этот режим очень сильно подпирает международный терроризм. И это продолжается после терактов 11 сентября. А когда Вашингтон видит, что тегеранский режим может передать оружие массового уничтожения террористическим группам, это и есть самое главное для Соединенных Штатов. К сожалению, многим американцам кажется, что европейцы об этом не очень-то беспокоятся.
И.Д.:
Следовательно, вы отмечаете две главные угрозы, которые исходят от Ирана, а именно – создание ядерного оружия и поддержка террористов. Какая из этих двух угроз на сегодняшний день ощутимее и опаснее?
И.Б.:
Ну, конечно, продолжающаяся иранская поддержка террористов. Но она – отнюдь не новая опасность. Новая и самая большая опасность вызвана именно ядерным оружием. Если Иран обретет ядерное оружие, изменится весь баланс сил на Ближнем Востоке. Причем – в худшую сторону. Мы увидим, что такие страны как Саудовская Аравия и Египет тоже постараются обзавестись ядерным оружием. И мы увидим также, что такие страны как Кувейт и Оман, где базируются американские войска, станут все менее и менее гостеприимными для Соединенных Штатов. Но самое опасное заключается в том, что, если Иран получит ядерное оружие, он сможет подавлять свою внутреннюю политическую оппозицию, не опасаясь реакции на это международного сообщества. И я думаю, что иранским аятоллам по-настоящему нужно ядерное оружие именно для продления существования их режима, то есть – для усиления значимости их режима не только на Ближнем Востоке, а и в отношениях с внутренней оппозицией.
И.Д.:
В ваших недавних выступлениях во многих средствах массовой информации вы говорите о том, что на сегодняшний день создание иранского ядерного оружия больше угрожает даже не Соединенным Штатам, а России, Украине и Казахстану; что буквально в будущем году иранцы смогут создать ракету, которая уничтожит миллионы людей в этом регионе. Когда вы говорите об этом, что вы считаете самым важным – ракеты как таковые? Или конкретный регион, которому они более всего угрожают?
И.Б.:
Мы видим, что отношения между Москвой и Тегераном, установившиеся в последнее десятилетие, сейчас меняются. Россияне начинают осознавать, что Иран в ближайшие годы может стать ядерной державой, которая будет способна угрожать двадцати миллионам человек, живущим в Казахстане, в Украине и в самой России. И поэтому, как мне кажется, скоро Кремль изменит свой подход к сотрудничеству с Тегераном. Но неясно, изменится ли это до того, как Иран станет ядерной державой, или же после? Если перемена произойдет после, Россия подчинится приоритетам, исходящим из Тегерана, а не из Москвы.
