Натан Щаранский – человек необыкновенной судьбы. Узник совести, проведший 9 лет в ГУЛАГе и освобожденный Михаилом Горбачевым по личному требованию президента Рейгана. Крупный израильский политический деятель, занимавший ведущие посты в правительстве на протяжение последних девяти лет. Несгибаемый борец за права человека, награжденный Золотой медалью Конгресса США...
Каждый приезд Щаранского в США – значительное событие. На этот раз он приехал в Вашингтон для презентации своей книги «Дело демократии». Эксклюзивное интервью с Натаном Щаранским провела корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Инна Озовская.
Инна Озовская: В вашей книге вы говорите о победе свободы над тиранией. Как в этом плане вы оцените сегодняшнюю ситуацию в России?
Натан Щаранский: Я понимаю, что, находясь внутри России, где в последние три года постоянно ограничиваются различные свободы, трудно чувствовать, что ты живешь в стране, покончившей с тиранией. Тем не менее надо понимать, что Россия сделала гигантский скачок вперед от общества страха к обществу свободы.
Это верно, что в течение последних трех лет последовательно ограничиваются свобода прессы, свобода политического состязания, определенные экономические свободы… Процесс над Михаилом Ходорковским, который нас всех очень волнует, яркий тому пример.
Тем не менее я хочу напомнить, что еще двадцать лет назад миллионы людей в России были в ГУЛАГе, миллионы людей работали на КГБ и сотни миллионов жили под постоянным страхом пострадать от КГБ. Это общество больше не существует. Есть определенный откат, и надо делать все возможное, чтобы доступными демократическими методами этому откату сопротивляться.
Через двенадцать лет после Великой французской революции к власти пришел Наполеон. Означало ли это, что тираническое прошлое вернулось? Нет. Хотя определенные отступления были, и очень важно было этому сопротивляться. Я желаю всем сегодняшним борцам за свободу и демократию в России успеха в этой борьбе. В то же время я хочу, чтобы мы помнили, что возврата к старой системе с миллионами, гибнущими в ГУЛАГе, нет и быть не может.
И.О.: Вы упомянули о процессе Михаила Ходорковского. Как вы считаете, присутствует в этом деле еврейский элемент?
Н.Щ.: Я не думаю, что Ходорковский был арестован потому, что он еврей, или, скажем, что его отец еврей. Я думаю, что Ходорковский был арестован прежде всего потому, что он бросил политический вызов президенту России. В то же время нет сомнений в том, что тот факт, что отец Ходорковского еврей, безусловно, облегчает дело пропаганды и компрометации Ходорковского, поскольку позволяет играть на антисемитских настроениях.
И.О.: В этой связи как вы относитесь к тому, что многие считают, что в России набирают силу красно-коричневые?
Н.Щ.: Нет сомнения, что есть определенное усиление реакционных сил. Но опять-таки, когда используются термины прошлого и говорят, что Россия возвращается в прошлое, – я с этим не согласен. Чтобы ввернуть Россию в прошлое, то есть в царство страха, когда сотни миллионов людей боялись оказаться арестованными из-за того, что их дети скажут что-то не то в школе, или что они, не дай Бог, не так проголосуют на избирательном участке, – чтобы вернуться к такого рода системе, надо вернуть страх сотням миллионам людей. А для этого надо опять убить миллионы людей, как это было сделано в двадцатые-тридцатые годы. Сегодня это невозможно. Возврата к прошлому нет. Людей, которые пятнадцать лет прожили без этого страха, так просто назад в прошлое не вернуть. Но надо бороться даже с теми небольшие отступлениями от свободы, которые есть, им надо всячески бороться, им надо сопротивляться.
И.О.: Как вы относитесь к требованию России об отмене поправки Джексона-Вэника, которая связывает статус наибольшего благоприятствования в торговле с положением евреев?
Н.Щ.: Напомню, что поправка Джексона связывала вопрос свободы эмиграции (там слово «еврей» вообще не упоминалось) со свободой торговли. Поскольку свобода эмиграции в России давно уже существует, то я думаю, что условия поправки Джексона давно уже выполнены. Как практически все те, кто боролся в свое время за поправку Джексона, как человек, который просидел девять лет в тюрьме из-за поправки Джексона, я считаю, что давно уже пришло время ее отменить.
И.О.: Россия является партнером США и других стран в борьбе с терроризмом – следовательно, и в борьбе за глобальную безопасность. В вашей книге один из главных постулатов состоит в том, что безопасность напрямую связана с демократией. Как вы считаете, при тех ограничениях демократии, о которых вы упомянули, может ли Россия быть надежным партнером Запада в борьбе за глобальную безопасность?
Н.Щ.: Безусловно, в борьбе с террором у России и Израиля, у России и Америки есть общие интересы. И сотрудничество в этом вопросе надо укреплять и усиливать. В то же самое время мы ясно видим, что Россия и Америка по-разному видят пути борьбы с террором. Для свободного мира борьба с террором означает расширение и укрепление демократии. Для России, к сожалению, она нередко означает ограничение демократии. И в этом я думаю большая ошибка.
И.О.: Спасибо Вам большое.
