Своим мнением о праздновании годовщины победы поделился с «Голосом Америки» президент «Фонда защиты гласности» Алексей Симонов.
Анна Плотникова:
В Европе эту годовщину обычно называют окончанием Второй мировой войны в Европе. Каково ваше отношение к этой годовщине?
Алексей Симонов:
Двойственное. Очень двойственное. С одной стороны, я счастлив, что еще живы те, кто воевал, и для них это великий праздник, праздник их победы. Но этих людей становится все меньше и меньше. Усомнился я в государственной необходимости празднования этого дела еще в ельцинские годы, когда был организован первый сводный батальон ветеранов, который должен был пройти по Красной площади. Я криком кричал: «Ветераны уже давно должны сидеть на трибунах, а перед ними церемониальным маршем должны пройти все эти шестерки, которые не воевали, а ныне возглавляют страну!». В этом было бы уважение к ветеранам, а вовсе не в том, что ветеранам дали возможность с одышкой пройти эти 300 метров церемониальным маршем. Я видел эти трагические кадры. Но, к сожалению, моя точка зрения крайне непопулярна. Я глубоко убежден в том, что страна, где война является основой идеологии, будет всегда эксплуатировать эту войну. Идеологическая сила этой войны заключается в том, что, встав на защиту собственного отечества, народ готов в этот момент примириться с любой властью, если она не сдает его интересы. Какой бы плохой и жестокой ни была власть, народ в эти годы с ней един. Так вот, вместо того, чтобы разобраться в том, кто, собственно, был един, и кто что конкретно делал, в истории войны все время пытаются подчеркнуть это единство, потому что это идеология. У нас в свое время отказались от предложения моего отца (писатель Константин Симонов) создать отдел воспоминаний о Великой Отечественной войне. Знаете, из каких соображений? «Не надо нам многих версий войны, мы и так с большим трудом выстраиваем свою единственную», - сказали в ГлавПУРе. И прикрыли эту идею начисто. Отец в последний раз справлялся по этому поводу буквально за 3 недели – за месяц до смерти.
Ничьи частные воспоминания о войне этому государству не нужны. Это сегодня мы бегаем, ищем какого-нибудь ветерана, готовы вытрясти из него последнюю душу, чтобы он что-нибудь сказал про войну. И слышим, в основном, уже сто раз прокрученные на детских утренниках и школьных встречах, уже переставшие иметь связь с историей воспоминания.
Вот, к примеру, Василий Михайлович Субботин – поэт и автор воспоминаний. Он был дивизионным корреспондентом в батальоне Неустроева, бравшим Рейхстаг. Когда дали Героев Советского Союза Егорову и Кантарии? В 45 году? Да ничего подобного. Дали, когда вышел фильм «Падение Берлина», где был отражен их подвиг, не имевший никакого отношения к реальным событиям. И более того, когда Субботин через несколько лет на каком-то собрании столкнулся с Егоровым, когда тот с трибуны рассказывал эпизод из «Падения Берлина»: как они бежали, передавая друг другу знамя, как люди вокруг него падали… А ведь все, все было неправдой. Это все было про кино. И когда Субботин сказал ему «Ты что ж рассказываешь?», Егоров ответил: «А что, так оно и было». То есть, реальность уже стерлась из памяти, уступила место легенде, мифу. И миф значительно прочнее сидит в памяти, чем реальная история. Сегодня мы празднуем шестидесятилетие огромного количества выработанных государственных мифов. И мы от них не хотим отказаться, потому что в противном случае будет разрушена та единственная идеологическая обоснованная история войны, которую хочет видеть власть. Причем, каждый очередной правитель ее видит по-своему.
А.П.:
Кстати, ведь государственным праздником 9 мая стало только в 1965 году. Как вы думаете, почему Сталин не хотел, чтобы 9 мая было государственным праздником?
А.С.:
Он очень хорошо понимал, что, если он допустит то же самое, что было допущено после вхождения российских войск в Париж (после разгрома Наполеона в войне 1812 года), то есть, прикосновения российского офицерства к духовным ценностям Европы, то может повториться и результат этого прикосновения – восстание декабристов. Поэтому, в целях предупреждения подобного развития событий, Иосиф Виссарионович не разрешал после парада победы, который, как следует помнить, состоялся вовсе не девятого мая, никаких праздничных мероприятий. Он сказал: «Все. Хватит». И произнес знаменитую речь о терпении русского народа. Суть этой речи выразил Слуцкий: «Вытерпели вы меня», - сказал вождь народу и благодарил. Это молча слушал пьяных зал, ничего не говорил, только прокричал ура. Вот каковская была пора. Страстотерпцы выпили за страсть. Выпили и закусили всласть». Сталин подвел итог этой войны и больше не хотел о ней вспоминать. Для этого у него было много поводов. И начало войны, и дальнейший ее ход, и масса напрасно положенных жизней, напрасно пролитой крови… Это все было на нем, и он совершенно не хотел, чтобы об этом вспоминали. Первый раз мы праздновали 9 мая в 1955 году, потому что тогда было некое просветление. Но постоянно, как государственный праздник День победы 9 мая отмечается только с 65 года, то есть уже при Брежневе, а даже не при Хрущеве.
