«Птицы и рыбы,
испанцы и литовцы,
и голландцы в старом Амстердаме,
латыши и финны,
моллюски и ленивые медузы
(список можно продолжать и продолжать…) –
все это делают. Давай и мы последуем их примеру – let’s fall in love, давай влюбимся, - призывает Кол Портер, знакомство с жизнью и творчеством которого мы начинаем сегодня.
Его биография вполне могла бы стать сюжетом увлекательного романа.
Детство Портера – типичное детство любимого и чрезвычайно одаренного ребенка из богатой семьи. Его дед с материнской стороны был самым богатым человеком в Индиане. Расчеты его на то, что единственная дочь, выйдя за богача, приумножит богатство семьи, не оправдались: отец Кола был скромным аптекарем. И хотя дед был категорически против этого брака, когда стало очевидным, что он состоится, взял на себя заботы о молодоженах и позднее – об их единственном ребенке и обожаемом внуке.
В шесть маленький Кол – это, кстати, фамилия матери – начинает играть на скрипке, в восемь – на фортепьяно. В десять сочиняет две первых песенки, и одна из них даже издается. Музыкальные способности Кола очевидны, но когда речь заходит о выборе профессии, он, по настоянию деда, выбирает юридическую карьеру.
Имя Кола Портера вписано в историю Йельского университета, в котором он учился. Он – автор студенческого гимна «Песня Йельских бульдогов». В общей сложности, будучи студентом Йеля, он сочинил чуть ли триста песен. В 1913, по окончанию университета, Портер, опять-таки по настоянию деда, решает продолжить образование в Гарварде, однако очень скоро оставляет юридический факультет и поступает в консерваторию.
Первое его сочинение, мюзикл «Увидеть сначала Америку», выдерживает на бродвейских подмостках в 1916 году всего лишь пятнадцать представлений, и Портер, не столько от огорчения, сколько из жажды приключений, отправляется в Париж. Вместе с ним за океан отправляется и маленькое пианино, игрой на котором он развлекает своих новых парижских приятелей. А надо сказать, что повсюду, где бы он ни жил, он моментально обзаводился друзьями.
Путешествуя вокруг Европы, Портер неизменно возвращается в Париж, любовь к которому сохранит до конца своих дней и будет признаваться в ней в своих песнях.
Хотя в Европе Портер ведет «рассеянный», как тогда принято говорить, образ жизни – в данном случае это была жизнь не только беспечная, но и разгульная – он, тем не менее, умудряется постоянно работать и сочиняет несколько мюзиклов. “Hitchy-Koo” и “Greenwich Village Follies” пользуются шумным успехом и приносят материальное благосостояние, позволяющее Портеру купить в Париже роскошную квартиру. Но настоящее признание придет к нему позднее, с мюзиклом “Paris”, песенкой из которого я начала сегодняшний рассказ.
В 1918 году Портер возвращается на родину. Здесь его ждет завещание деда, которое делает его обладателем многомиллионного состояния. Женитьба на восхитительной женщине, красавице Линде Ли Томас это состояние удваивает. В течение последующих десятилетий Портер и его жена много путешествуют и повсюду, где бы они на время ни бросали якорь, устраивают роскошные приемы и задают немыслимые пиры, молва о которых идет и по Америке, и по Европе.
В Нью-Йорке, куда Портер время от времени возвращается, у него две резиденции, и одна из них предназначена для работы. Светская жизнь ни на секунду не прерывает занятий музыкой. Его чемоданы и карманы пиджаков всегда набиты нотной бумагой. Начиная с 28 года, каждый сезон на сценах Бродвея и европейских театров идет один или два новых мюзикла Портера.
В одном из них уже упомянутом мной «Париже», Портер бросает вызов всем, кто недоумевает по поводу его поведения, призывая «вести себя дурно», как всегда, впрочем, облачая этот призыв в предельно остроумную форму – “Let’s misbehave”.
Как известно, ко всем своим песням Портер писал слова сам. Его друзья отмечают, что он обладает способностью делать песни буквально из всего. При этом окружающих не меньше поражает тот факт, что к любым купюрам, связанным с его творениями, он относился с поразительным, почти неправдоподобным спокойствием, никогда не вступая в пререкания с продюсерами и постановщиками.
За все песни, по той или иной причине не вошедшие в спектакли, вступалось само время. Так случилось и с песней «Верни меня в Манхэттен», изъятой из мюзикла «Ньюйоркцы», написанного в тридцатом году. Песня прозвучала в другом мюзикле - «Все позволено, все сойдет», когда он вернулся на бродвейские подмостки в 1964 году, через тридцать лет после премьеры. Причем, в ткань спектакля она вошла столь органично, что ни у кого и сомнения не было в том, что она написана именно для этого мюзикла. Это был его последний триумф.
Сегодня вы слышите ее в исполнении Джоли Фишер.
«Чем больше я путешествую, тем сильнее мне хочется обратно в Нью-Йорк. Стоит мне пробыть всего несколько часов вдали от этого старого, грязного, и любимого города, и я уже стремлюсь обратно. Дайте мне вернуться в Манхэттен, дайте мне вернуться в Нью-Йорк…».
Когда этот призыв вновь зазвучал на Бродвее, его автор, прикованный к постели, находился на другом побережье Соединенных Штатов, в одной из голливудских клиник, вдали от города, который был ему так дорог…
