6 июня подрыв плотины Каховской ГЭС в Херсонской области привел к затоплению территорий ниже по течению Днепра. Власти страны (в частности, глава Офиса президента Украины Андрей Ермак) и украинские экологи уже назвали случившееся экоцидом. В реке начался массовый мор рыбы, в воду попали химикаты и нечистоты, а поля региона могут скоро превратиться в пустыню. Впрочем, все это – далеко не единственные последствия российского вторжения для окружающей среды в Украине.
Загрязнение окружающей среды и вынужденное сокращение природоохранных практик, разрушение целых экосистем и гибель животных – эти и многие другие явления стали реальностью для украинской экологии с начала российской агрессии.
КАКОВ МАСШТАБ ПРОБЛЕМЫ?
По данным организации «Экодия», которая занимается мониторингом экологической ситуации в Украине, с 24 февраля 2022 года в стране было зафиксировано свыше тысячи случаев потенциального ущерба для окружающей среды, связанного с российской агрессией.
Больше всего таких случаев — 249 на начало мая 2023 года — организация зафиксировала в Днепропетровской области. Большая часть из них (132) связана с повреждениями энергетической инфраструктуры, а это может опосредованно повлиять на экологическую ситуацию.
На втором месте – Николаевская область, где, помимо прочего, зафиксирован значительный ущерб водной среде. Третья в списке пострадавших регионов — Харьковская область: там большая часть инцидентов (72 из 135) связана с разрушением промышленных предприятий.
При этом в полной мере оценить масштабы проблемы вряд ли возможно. «Во-первых, у нас с 2014 года нет доступа к оккупированным территориям, – сообщила в интервью “Голосу Америки” Евгения Засядько, руководитель отдела климата в "Экодии". – Если вы посмотрите на наш список, то увидите, что Луганская и Донецкая области даже не входят в тройку наиболее пострадавших – просто потому, что туда нельзя попасть». Но даже при том, что не все данные известны, по словам Засядько, сомнений в том, что масштаб проблемы огромен, у экологов не возникает. «Никогда в истории не было такого влияния войн или конфликтов на окружающую среду, как это сейчас происходит в Украине, именно потому, что мы индустриальная страна, – отмечает она. – Плюс восток Украины – это все тот же промышленный район, где многое оказалось разрушено».
О проблеме доступа к информации говорит и глава Ассоциации профессионалов окружающей среды (Professional Association of Environmentalists of the world, PAEW) Людмила Цыганок. «Это [сбор данных] опасно даже для самых высококвалифицированных специалистов, [...] так как на значительной части территории Украины продолжаются активные боевые действия, – говорит Цыганок в интервью “Голосу Америки”. – Более того, не вся информация сейчас может быть озвучена публично в тактических целях».
И хотя точные подсчеты масштабов проблемы затруднены, финансовые оценки также подтверждают серьезность ситуации. Так, министр защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины Руслан Стрелец в марте 2023 года заявил, что экологический ущерб от российской агрессии составляет почти два триллиона гривен (это свыше $54 млрд).
ЧТО ПРОИСХОДИТ С ПОЧВАМИ?
Загрязнение почв и водоемов, связанное с российским вторжением, происходит многими путями, однако один из них можно назвать характерным именно для войны в Украине.
«Говоря о промышленном фоне Украины (а тяжелая промышленность сосредоточена на востоке страны), надо отметить, что хвостохранилища или опасные промышленные производства, где хранятся жидкие промышленные отходы, чрезвычайно опасны и нуждаются в специальной утилизации, – отмечает Людмила Цыганок. – В целом, в Украине их 465: в общей сложности, в них содержится более шести тысяч миллиардов тонн радиоактивных, часто опасных отходов». По словам эколога, чуть менее половины хранилищ из этого числа расположены именно на востоке, который все это время находился под российской оккупацией и больше всего пострадал от военных действий.
Наличие на территории Донбасса большого числа шахт, которые требуют особого обслуживания, делает их, по словам Цыганок, «потенциальными экологическими бомбами». В качестве примера она упомянула Никитские ртутные рудники, которые относятся к первой категории опасности для почв и воды. При этом глава PAEW предупреждает: надеяться на бережное отношение к окружающей среде со стороны оккупационных российских сил не стоит.
Шахтовые воды Донбасса – далеко не единственная проблема для украинских почв, вызванная войной. Председатель Всеукраинской экологической лиги Татьяна Тимочко в интервью «Голосу Америки» называет «ужасной картиной» изрытые воронками от обстрелов украинские поля. «Когда плодородный слой почвы – знаменитые украинские черноземы – разлетается и переворачивается, вместо него появляются песок, суглинок, мелкие камни, которые выходят наверх, оставляя чернозем внизу, – объясняет эколог. – Рекультивация этих территорий будет очень долгой и очень дорогой».
Но даже при прекращении обстрелов в украинских почвах останется не менее серьезная проблема – мины. По ряду оценок, свыше 40% украинской территории в той или иной степени «загрязнено» минами; по данным организации Mines Advisory Group, озвучившей их в интервью Sky News, такой масштаб не сравним даже с ситуацией в Сирии и Афганистане.
Еще одна проблема для почв — тела погибших, отмечает Людмила Цыганок. По ее словам, россияне не торопятся забирать тела своих солдат; в регионах, где шли и сейчас идут тяжелые бои, — огромное количество брошенных тел. Захоронения происходят без соблюдения каких бы то ни было норм и правил. «В этом случае (в почву) попадает трупный яд, соединения, которые называют соединениями-птомаинами, бактерии туберкулеза и другие разносчики болезней, которые могли быть у погибшего, — говорит Цыганок. — Все это попадает через почву в подземные воды, а далее подземные воды несут эту воду дальше, распространяя ее и масштабируя проблему. Что с этим делать? Там, где наши военные могут минимизировать эту проблему, — это делается, но нам остается только догадываться, что происходит на тех территориях, куда у нас нет доступа».
С экономической точки зрения особенно болезненной для Украины остается загрязнение сельскохозяйственных угодий. В марте агентство Reuters со ссылкой на исследование украинских ученых отмечало, что не менее 10,5 миллионов гектаров сельхозугодий в стране загрязнены химическими веществами.
Год назад «Голос Америки» рассказывал, как российское вторжение повлияло на продовольственную безопасность в Украине и мире – смотрите на нашем YouTube-канале.
А ЧТО С ВОДНЫМИ РЕСУРСАМИ?
По оценкам ЮНИСЕФ за первые месяцы российского вторжения, в апреле 2022 года около 1,4 миллиона украинцев совсем не имели доступа к чистой воде на востоке страны, а 4,6 миллиона человек имели лишь ограниченный доступ.
Влияние войны на состояние водных систем на территории Украины принимает разные формы. Так, согласно исследованию, опубликованному в журнале Nature Sustainability, только за первые три месяца войны было зафиксировано почти 50 случаев негативного влияния военных действий на водоемы страны. В их числе – по меньшей мере восемь случаев прекращения подачи воды, шесть случаев поверхностного загрязнения водоемов, пять случаев повреждения дамб, шесть случаев затопления шахт и другие.
При этом пострадавший водоем не обязательно должен быть местом падения снаряда или ракеты; более того, ему даже не обязательно быть близко к линии фронта. «Был случай, когда ракета была сбита, а осколок попал в хранилище удобрений, а это хранилище находилось достаточно близко к реке Иква, – рассказывает эксперт Евгения Засядько. – И это удобрение попало в реку [...]. Через несколько дней в соседнем районе зафиксировали мор рыбы» (вероятно, речь идет об обстреле Тернопольской области на западе Украины; тогда, по сообщениям в СМИ, в апреле 2023 года в реке было зафиксировано превышение аммония в 163 раза).
Наконец, одним из самых масштабных инцидентов стал подрыв Каховской ГЭС. Экологическая ситуация в долине Днепра еще оценивается, но прямые последствия подрыва уже вызывают обеспокоенность: так, на заседании Совета нацбезопасности Украины заявили, что в реку попало не менее 150 тонн смазочных материалов (также высказаны опасения дальнейшей утечки в объеме еще 300 тонн).
По словам экологов PAEW, произошедшее имеет все признаки экоцида. Помимо проблем с водоснабжением (притом речь идет не только о доступе к питьевой воде, но и об орошении полей в Херсонской и Запорожской областях), разрушение дамбы может поменять всю экосистему региона. «Мы получим новую пустыню, потому что откроется песчаное дно, а это приведет к определенным последствиям – полевым бурям, подъему температуры в регионе, возникнет риск засухи», – утверждает Людмила Цыганок.
КАКОВ УЩЕРБ ДЛЯ БИОРАЗНООБРАЗИЯ?
Подрыв Каховской ГЭС скажется и на фауне региона. Экологи уже заявляют о массовой гибели рыбы и о разрушении водно-болотных угодий — месте обитания водоплавающих и околоводных птиц. При этом речь идет не только о диких животных: одним из самых обсуждаемых последствий подрыва дамбы стало затопление зоопарка в Новой Каховке: по некоторым данным, почти все животные зоопарка погибли.
Представители организации «Экодия» в своем заявлении напоминают: ниже по течению расположены особо охраняемые территории – Нижнеднепровский природный парк, Черноморский биосферный заповедник и нацпарк «Белобережье Святослава».
Ситуация в нижнем течении Днепра – возможно, один из самых масштабных, но далеко не единственный пример, когда военные действия в Украине оборачиваются бедствием для животных. Спустя два месяца после начала полномасштабного вторжения войск РФ украинское Министерство защиты окружающей среды и природных ресурсов сообщило, что 900 природоохранных территорий находятся под угрозой. В их числе около 200 объектов «Изумрудной сети» (природные территории особого общеевропейского значения) и 14 объектов Рамсарской конвенции (этот документ призван защитить особо важные водно-болотные угодья).
В качестве примера Татьяна Тимочко приводит заповедник «Аскания-Нова» в Херсонской области, известный проживающими на его территории копытными (в том числе, не свойственными региону – например, зебрами или антилопами). «Попав в оккупацию, эти виды оказались на грани исчезновения, – говорит эколог. – Животных нужно было кормить, необходимо было за ними ухаживать. В результате военных действий и оккупации эти животные пострадали от взрывов и снарядов. Многие из них погибли, когда российские военные вошли на территорию "Аскании-Нова", значительная часть оставшихся животных была просто уничтожена и использована в качестве еды для российских оккупационных войск. Хотя это беспрецедентно ценные породы животных, целые коллекции».
«Самое начало военных действий – это был конец зимы, начало весны – пришлось на время, когда животные и птицы переживают очень важный период в своей жизни: размножение, рождение птенцов и детенышей животных, – рассказала “Голосу Америки” Татьяна Тимочко. – А это период, когда в лесах произошли сильнейшие обстрелы и ужасные пожары. По состоянию на сегодняшний день можно сказать, что на трех миллионах гектаров леса происходили военные действия, пожары, обстрелы и уничтожение мест обитания животных и птиц». При этом речь идет не только о наземных животных, но и о морских. В качестве примера эксперт упомянула дельфинов; по словам Тимочко, из-за взрывов ракет и нарушения естественной эхолокации за время войны в черноморской акватории погибло около пятидесяти тысяч дельфинов.
В свою очередь, эколог Людмила Цыганок озвучивает оценки, согласно которым в Украине уничтожено более трети лесного фонда. «Некоторые леса потеряны навсегда, – говорит эксперт. – А дерево растет не за один год. Это огромная потеря для Украины».
Впрочем, не только непосредственно обстрелы наносят ущерб экосистемам – война обернулась и множеством косвенных последствий для биоразнообразия в стране.
Например, природоохранные организации столкнулись с нехваткой сотрудников, многие из которых были призваны на фронт либо были вынуждены уехать. Всемирный фонд дикой природы сообщает, что природоохранные ведомства и организации были вынуждены остановить свою деятельность на по меньшей мере 24 охраняемых территориях. Растет давление и на территории, далекие от линии фронта: еще в апреле 2022 года территории природоохранных зон стали прибежищем для по меньшей мере 15 тысяч беженцев.
ЕСТЬ ЛИ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ АТМОСФЕРЫ?
Боевые действия сказываются и на качестве воздуха, при этом источники вредных выбросов также имеют разные формы. Это могут быть и лесные пожары, и попадание в атмосферу веществ после уничтожения военной техники, и выбросы в результате разрушения складов и промышленных объектов.
«Задумайтесь, во время одного пожара на нефтебазе происходит примерно такой же объем атмосферного загрязнения, какой производит весь транспорт Киева за месяц, – говорит Людмила Цыганок, упоминая, что за последний месяц было зафиксировано свыше двадцати возгораний на нефтебазах. – Среди загрязнителей есть углеводороды, диоксид азота, куча всевозможных веществ – сероводород, формальдегид в саже. Короче говоря, это рецепт надежного "онкококтейля"».
Хотя в военное время транспортные потоки не так интенсивны, говорить о снижении выбросов в атмосферу, вероятно, преждевременно. В качестве примера Людмила Цыганок приводит объем военных выбросов в Евросоюзе за 2017 год: в этот период, по ее данным, они равнялись выбросам 14 млн автомобилей – это в полтора раза превышает транспортные выбросы в Украине в мирное время. При этом Евросоюз не вел никаких боевых действий (речь идет об учениях и обслуживании техники). «Военный транспорт по-прежнему работает благодаря сжиганию старого доброго топлива, – объясняет эколог. – Все это требует гораздо больше топлива, чем для гражданских автомобилей. [Расход топлива] БТР достигает 130 литров против 20 литров [у некоторых грузовых автомобилей], а у некоторых танков – все 500 литров на сто километров. И сейчас тысячи таких машин участвуют в войне в Украине».
ВЛИЯЕТ ЛИ ВОЙНА НА ПРИРОДООХРАННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО?
В условиях войны вопросы экологии нередко уходят на второй план, однако сложившаяся ситуация может подтолкнуть к изменениям всю природоохранную сферу.
«Мои коллеги, эксперты, предполагают, что ущерб окружающей среде в Украине может стать толчком к масштабным законодательным изменениям», – говорит Людмила Цыганок. В качестве исторического примера глава PAEW приводит Конвенцию о предупреждении преступлений геноцида, к принятию которой в середине прошлого века международное сообщество подтолкнула трагедия Холокоста. По мнению эколога, нечто подобное – в формате новой правовой базы – может появиться и после войны в Украине.
В свою очередь, эксперт «Экодии» Евгения Засядько утверждает: «Сейчас, пока идет война, единственное, что мы можем сделать, — это собрать данные, подготовить методологию, определенные практики, изучить опыт прошлых лет». По ее наблюдениям, за последние полтора года интерес в международном сообществе к влиянию войны на окружающую среду возрос. Она подчеркивает, что украинская сторона на международном уровне пытается продвигать мирный план, предложенный Киевом, один из пунктов которого – «противодействие экоциду».
«Проблема только в том, что, как утверждают юристы, это вряд ли поможет Украине, потому что все надеются, что к моменту ратификации или принятия решений [война] в Украине будет завершена, – предупреждает эксперт. – Но в целом мы дали толчок».
Сбор данных и свидетельств важен с точки зрения привлечения к ответственности России. Татьяна Тимочко напоминает: преступления против окружающей среды подпадают под действие Римского статута – именно этот договор регулирует деятельность Международного уголовного суда, который в марте открыл в Киеве свой офис.
Она также подчеркивает важность правильной фиксации совершенных Россией преступлений и подсчета ущерба. «Министерство охраны окружающей среды Украины разработало и утвердило семь новых методик, которые касаются [оценки] различных компонентов природной среды: воды, воздуха, почвы, радиационного загрязнения, дикой природы, флоры и фауны, – заявляет эколог. – Украина должна представить этот отчет на международное рассмотрение, а Россия должна возместить абсолютно все убытки, нанесенные окружающей среде и дикой природе».
