В пятницу, 18 декабря, стало известно, что Министерство иностранных дел РФ лишило аккредитации корреспондента «Gazeta Wyborcza» («Газеты Выборчей») Вацлава Радзивиновича. Журналисту об этом сообщили во время его посещения здания на Смоленской-Сенной площади.
Корреспондент «Голоса Америки» связалась с Вацлавом Радзивиновичем и задала ему несколько вопросов.
Анна Плотникова: Вацлав, что произошло сегодня?
Вацлав Радзивинович: Утром в Третьем департаменте МИДа Российской Федерации Послу Польши в Российской Федерации Катажине Пельчинской-Нален заявили, что я должен покинуть Россию в течение 30 дней, так как меня лишают аккредитации, и что это - ответ на выдворение из Польши Леонида Свиридова, внештатного корреспондента РИА «Новости».
А.П.: Сколько лет вы прожили в России?
В.Р.: Я приехал в Россию в декабре 1997 года, и с тех пор практически постоянно являюсь аккредитованным «Gazeta Wyborcza» в России.
А.П.: В течение этих восемнадцати лет предъявлялись ли к вам какие-либо претензии со стороны российского МИД, или, может быть – администрации президента РФ? Не делалось ли вам намеков на то, что вы не проявляете в достаточной мере лояльности к российским властям, и лично – к Владимиру Путину?
В.Р.: Ну, мало ли что кому-то не нравилось?! Но официально никаких претензий ко мне не было. Бывало, что сотрудники российского посольства в Варшаве, обращаясь к моему главному редактору Адаму Михнику, говорили, что им не нравится то, что я пишу. Но Адам отвечал: «Если вы докажите мне, что Радзивинович врет, я с ним разберусь». Однако никаких упреков во лжи или дезинформации никогда не было.
На самом деле, мы с Адамом брали интервью у Путина, по-моему, в 2002 году. Я несколько раз присутствовал на встречах с ним, в том числе в Ново-Огарево. Брал также интервью у Сергея Лаврова.
А.П.: А как вы сами объясняете факт лишения вас аккредитации? Вы, что называется, «попали под раздачу», или же это целенаправленное действие именно против вас? Как объявили персоной «нон-грата» два года назад вашего американского коллегу Дэвида Саттера…
В.Р.: Я не могу сам ничего оценить, но все-таки такое решение меня удивляет. Мария Захарова говорит, что Россия решилась на ответный шаг, на симметричный ответ. Но на самом деле, он – не очень симметричный. Потому что Свиридов, как бы то ни было - штатный или внештатный сотрудник государственного информационного агентства, а я - корреспондент частной, и к тому же глубоко оппозиционной газеты.
А.П.: Уточните, пожалуйста: оппозиционной к кому?
В.Р.: К нынешнему правому польскому правительству. Конечно, я никому из моих коллег, работающих здесь, не могу пожелать того же, что случилось со мной. Они моложе меня, им нужно завоевывать положение в жизни. А у меня больших проблем с этим нет.
И все-таки то, что выбор был сделан именно в отношении меня, это – не случайность. И даже Мария Захарова призналась в том, что у нас был конфликт. Мне об этом сказал сотрудник российского МИД господин Кожин. По его словам, они с Захаровой были задеты тем, что я сказал на брифинге по поводу памятника генералу Черняховскому, установленному в Польше. 17 сентября этот памятник был демонтирован.
И я сказал во время брифинга госпоже Захаровой, что у нас совершенно другой взгляд на Черняховского. Это можно проверить: у нас он обвинен в том, что предал и заманил в ловушку командиров польского подполья, которые потом погибли. Для нас он – далеко не герой, и не факт, что мы должны ему поклоняться.
Но и это еще не все. Я также привел ряд примеров, сколько здесь заброшенных солдатских кладбищ, сколько разбитых памятников. Я ведь за время своего пребывания в России много этого видел. И сегодня она (Мария Захарова – А.П.) написала в своем Twitter, что я был на этом брифинге, и что она была потрясена тем, что я говорил. И из этого видно, что она обиделась, или, по крайней мере, осталась неравнодушна, скажем так.
А.П.: Итак, в течение месяца вы должны уехать из России. Есть ли у вас какие-то планы на будущее? Вы по-прежнему будете интересоваться событиями в России, или эта часть жизни для вас останется лишь в прошлом?
В.Р.: Знаете ли, мне отказаться от России не так уж и просто. Я пробыл в этой стране довольно долго, и мне здесь было безумно интересно. Это – раз. Во-вторых, я – внук белоэмигрантов. То есть людей, которых много лет назад выгнали отсюда. Меня воспитывали мой дед и моя бабушка, с которыми я долго жил. И если моя редакция согласится, я и дальше буду заниматься тем, что происходит в России. И мне хочется, чтобы так и было.
Вацлав Радзивинович также сообщил, что собирается обжаловать решение российского МИД в судебном порядке.
