Профессор Центра глобальных проблем в Нью-Йоркском университете Марк Галеотти (Mark Galeotti, Center for global affairs at the NYU) в интервью Русской службе «Голоса Америки» поделился своим видением политики Запада по отношению к России, и прогнозами относительно намеченных на среду, 11 февраля в столице Беларуси Минске переговоров по мирному урегулированию в Украине в так называемом «нормандском формате».
Ваша оценка сегодняшних заявлений Обамы и Меркель, в чем главное послание?
Во многих смыслах, это - концентрация вызовов, стоящих перед Западом. С одной стороны, они согласились в том, что выступают против российской политики, против поддерживаемых Россией сепаратистов в восточной Украине. Говоря словами Обамы – они не хотят переделки границ Европы под дулом ружья. Однако суть вопроса в том, как на это ответить? И тут очевидно различие между США, которые хотят предоставить военную помощь правительству в Киеве, и Германией, которая этого не хочет. И это - серьезная проблема. Все согласны с тем, что ситуация действительно ухудшается. Однако теперь, когда мы сталкиваемся с необходимостью потенциально более драматичных опций, мы наблюдаем, как углубляется раскол между Европой и США по поводу дальнейших действий.
Как вы оцениваете франко-германский план мирного урегулирования, который станет почвой для встречи сторон в среду в Минске?
К настоящему моменту у нас нет деталей этого плана, однако из того, что мы можем понять, очевидно, что Франция и Германия предлагают формальный мир, который конечно, не приведет к долгосрочному разрешению конфликта – он только остановит убийства. И это вполне понятное стремление – никто не хочет продолжения войны. Однако, в конечном итоге, этот план заморозит конфликт. Кроме того, он в большей степени зависит от желания Москвы соблюсти определенные условия, к примеру, о степени поддержки, оказываемой Россией сепаратистам. Проблема в том, что существует явное несоответствие между тем уровнем поддержки, который признает Москва, и тем уровнем поддержки, о котором говорят НАТО, западные правительства и Киев. Совершенно очевидно, что Россия готова продолжать выделять военные и экономические ресурсы на этот конфликт. И практически нет доказательств того, что Россия хотела бы перестать делать это. Поэтому трудно увидеть какой-то смысл во франко-германской инициативе, за исключением надежд на то, что, на самый худой конец, они будут в состоянии договориться о временном прекращении огня в гуманитарных целях. Однако я не вижу доказательств наличия у них долгосрочного плана.
Если, как вы прогнозируете, Минские переговоры не приведут к миру, каковы варианты реакции Запада?
Два варианта. Первый – просто выжидать и почти ничего не делать, в надежде, что со временем давление санкций вкупе с той ценой, которую Россия платит за войну, приведут в конечном итоге к перемене политики. Или - Киев сможет самостоятельно остановить наступление боевиков – то есть, просто скрестить пальцы, и надеяться.
Альтернатива – найти способы эскалации давления на Россию, и здесь мы сталкиваемся с проблемой фундаментального разногласия между Вашингтоном и Европой, потому что для Европы любая эскалация может быть только экономической и политической, тогда как Вашингтон больше склоняется к предоставлению прямой военной помощи правительственным войскам в Украине. Проблема не решится попытками Запада найти компромисс. Проблема также в том – и это вызывает у меня самую серьезную обеспокоенность – что если Запад предпримет какие-то шаги, а Москва неизбежно ответит на своих собственных условиях, и тут Запад растеряется, не зная, что делать дальше.
Если, к примеру, США выступят и заявят о поставке оружия Киеву, то это может подвигнуть Москву к более жестким действиям в попытке выиграть войну и создать обороноспособные и экономически устойчивые псевдо-государства в Донецке и Луганске – раньше даже, чем американское оружие прибудет в Украину. Поэтому, мне кажется, ключевое условие в том, чтобы Запад, когда переговоры провалятся (а я уверен, что они неизбежно провалятся), смог достичь какой-то степени единства. Однако, самое важное – попытаться продумать все возможные варианты дальнейших действий Москвы, и быть готовыми к этим действиям. Сейчас я не уверен, что такое превентивное мышление существует.
Как долго Москва в состоянии поддерживать конфликт в Украине?
С военных и экономических позиций Москва в состоянии поддерживать сегодняшний уровень приверженности конфликту в Украине практически бесконечно. Мы говорим о нескольких тысячах военных, нескольких миллионах долларов, хотя стоит признать, что эти миллионы долларов больше пригодились бы на улучшение дорог, школ и больниц, но, тем не менее, правительство может тратить их, на что хочет.
С другой стороны, эта политика полностью отравляет отношения с Западом, и имеет ощутимые экономические последствия. Вопрос в том, настолько ли важен этот конфликт для Кремля, что он готов заплатить подобной ценой? Мы не знаем, в какой момент Путин решит, что цена стала слишком высокой. Проблема в том, что также, как и в афганской войне, Кремль способен продолжать эту военную кампанию, сколько ему угодно.
Каков следующий набор мер, которые может рассматривать Запад, если дипломатические усилия не приведут к миру?
Существует обширный набор возможностей – от экономических, включая возможность исключения России из системы СВИФТ, что будет иметь значительные последствия – до дальнейшего расширения уже действующих санкций. Кроме того, возможны политические санкции, включая сокращение отношений, и исключение из важных переговоров, а также предоставление прямой помощи Украине – от денег на восстановление, до поставки оружия и пр.
Спектр возможностей очень широк. Но в каком-то смысле ошибочно и опасно фокусироваться на том, что может сделать Запад. Жизненно важно, в первую очередь, для Запада, решить – какого результата он ждет от своих действий? И в этом вопросе здесь до сих пор нет консенсуса. Вынудить Россию вернуть Крым? Я не вижу, чтобы это было возможно. Остановить продолжающееся вмешательство России в восточной Украине настолько, чтобы позволить украинскому правительству выиграть войну? Вынудить правительство России активно помогать Киеву в восстановлении контроля в регионе?
Или – как настаивает незначительное меньшинство на Западе – способствовать смене режима в Кремле? То есть, существует целый спектр потенциальных сценариев. Но пока Запад не определится с тем, какого именно итога он хочет, все разговоры о том, какие методы он может использовать – практически иррелевантны. Запад может сделать очень много, однако нужна уверенность в том, что его действия ведут в направлении результата, к которому он стремится.
