В четверг 14 апреля в московском Крокус Сити Холле прошел показ уникального музыкального проекта – рок-оперы Игоря Демарина по бестселлеру Патрика Зюскинда «Парфюмер». Писатель настолько трепетно и бережно относится к любой попытке сценического воплощения своего произведения, что многие уже не чаяли увидеть его на сцене когда-либо вообще. Зюскинд наотрез оказывал всем, включая деятелей Бродвея, и вдруг согласился на постановку в Москве.
Шеститысячный зал был заполнен почти до отказа. А сразу после спектакля корреспондент Русской службы «Голоса Америки» взял эксклюзивное интервью у уставшего, но счастливого Игоря Демарина, главного творца рок-оперы – автора, вокалиста и аккомпаниатора (весь вечер – за роялем) в одном лице.
Виктор Васильев: Не думаете ли вы теперь о зарубежных гастролях?
Игорь Демарин: Нам сегодня больше важна российская публика. В принципе мы могли бы отправиться за рубеж хоть завтра, но пока хотим освоить нашу, русскоязычную аудиторию. Понятно, что и за границей интерес к постановке есть. Когда полтора года назад я познакомил наших представителей в Нью-Йорке с проектом, показал им видео, они были ошеломлены. Потому что знали: Зюскинд отказал Бродвею еще лет за пять до того. У нас тоже были сложности в переговорах с ним. Он сказал: «Как же я могу уступить русским, Москве, если недавно отказал Бродвею? Как я буду при этом выглядеть?». Но все перевесило то, что мы убедили автора творчески.
В.В.: Так Америка все-таки увидит вашего «Парфюмера»?
И.Д.: Да, в одном из бродвеевских театров – Ликнольн-центре. Американцы хотят показать полностью нашу версию. Причем на русском языке. Техника там позволяет дать подстрочник с помощью бегущей строки. Нас пригласили выступить этим же коллективом. Но мы пока не торопим события. Хотим до конца довести раскрутку проекта в России, а потом уже будем думать, куда поехать в первую очередь.
Планы, связанные с рок-оперой, большие. Произведение интересно всему миру. Потому что сделано на основе мирового бестселлера. А единственные права на постановку находятся в России. В целом опера – это, конечно, большое наше достижение – имею в виду всех, кто принимал участие в творческом процессе, всех, кто находится на сцене и за нею.
В.В.: Почему появление оперы стало возможным лишь сейчас?
И.Д.: Когда мы общались с агентом Зюскинда, то узнали довольно много подробностей. Представители 18 стран обращались к нему с просьбами разрешить театральные и музыкальные постановки «Парфюмера». Очень многие видят это произведение на сцене, считают, что это больше, чем роман, чем книга. И я тоже это увидел в 1999 году – уже двенадцать лет назад. Только лет пять я думал над замыслом, над тем, как все должно выглядеть. Потом три года мы с Юрием Рыбчинским писали либретто. Тоже долго размышляли, кто он – Гренуй, каким он будет на сцене? Потому что в романе все ясно: это литературный герой, образ которого можно трактовать по-разному. Но на сцене сложности были. Меня это не пугало, потому что я прочитал роман по-своему. И, возможно, Зюскинду даже понравилось, что я где-то расшифровал и его историю. Эта история творчества гения и роль гения в истории (смеется).
В.В.: «Швейцарский отшельник» видел воочию ваше творение?
И.Д.: Он видел только видео. Как писатель-затворник, писатель-фантом, Зюскинд нигде не появляется, но изъявил желание приехать в Москву. Во всяком случае, с большим интересом принял наше приглашение. Патрик сам музыкант, пианист и даже работал одно время пианистом. Классическую музыку знает тонко и глубоко. Ему сложно подсунуть что-нибудь халтурное и выехать на теме. Он назвал нашу постановку рок-ораторией.
В.В.: Тем не менее, вопрос с авторскими правами решался трудно?
И.Д.: Каюсь, мы нарушили все существующие права, когда делали первые публичные показы (практическим в этом же составе) на подмостках московского театра «Новая опера». Правда, мы пригласили на просмотр только своих знакомых, но это была очень серьезная заявка на серьезные разбирательства (усмехается) по поводу авторских прав. Однако я пошел на это. Верил в силу творчества, что ли. Думал: если я искренне сделал это от души, от всего сердца, значит, это должно было откликнуться и у автора.
В.В.: Кто еще «виноват», что постановка состоялась?
И.Д.: Если бы у меня была другая жена, я бы точно не написал оперу. Именно она принесла мне «Парфюмера». Свою семью я «терроризировал» от момента прочтения книги до премьеры… Нет, по-моему, до приобретения прав. Но сегодня я уже спокоен. Потому что мы уже легализованы, можем планировать московские концерты, выезды в другие города. Вы себе не можете представить, насколько все было сложно, когда у нас не было разрешения на использование романа…
В.В.: Что еще запомнилось в период подготовки к премьере?
И.Д.: Самое отвратительное – это деньги и все, что с ними было связано. Чудес, конечно, не бывает, без денег никуда... Порою я просто их выпрашивал. Для себя никогда бы на такое не пошел. А ради дела пришлось поступиться какими-то своими амбициями и так далее. Кровь из носа был нужен первый взнос для осуществления постановки. Но никакие воспоминания не омрачают, если есть успех на сцене и ощущение, что все сделано не зря.
В.В.: Это ваша первая столь серьезная вещь?
И.Д.: Первая, с которой я вышел на публику. Опыт же у меня есть. Те произведения крупной формы, которые существуют, я на волне «Парфюмера» уже могу подать. Потому что они по-своему хороши. Кто их знает, говорит, что они не хуже «Парфюмера». Хотя, понятно, там не тот выстрел. А тут и сам роман-скандал – своеобразный трамплин... Словом, лет за 10-15 хочу сделать много интересного на сцене.
В.В.: В случае с «Парфюмером» довольны результатом?
И.Д.: Я никогда не доволен. Никогда. Ничем. Но глядя на окружающих, если они довольны… Значит, и ты какое-то тепло чувствуешь.
В России прошел показ рок-оперы «Парфюмер»
