В отношениях между США и Россией произошел обвал восприятия политической реальности. Об этом заявил Джеймс Шерр (James Sherr) – специалист по России и Евразии из британской организации Chatham House на конференции, состоявшейся на днях в вашингтонском Центре международных и стратегических исследований и посвященной переосмыслению внешнеполитического подхода к России.
По мнению Шерра, события в Украине высветили нечто большее, чем проблемы региональной безопасности.
«Это стало радикальным поворотом в многовекторной борьбе за будущее Европы», – констатирует эксперт, подчеркивая, что проблема осложнилась тем, что «когнитивный мир Кремля очень отличается от видения проблемы всеми другими сторонами».
«В Кремле сейчас верят в неизбежность конфронтации с Западом», – говорит Джеймс Шерр, отмечая при этом: российское руководство надеется, что недостаток энергетических ресурсов «вразумит» Европу в том, что касается будущего ее отношений с Россией.
Коллега Шерра, директор Центра исследований Евразии, России и Восточной Европы университета Джорджтаун Анджела Стент поддерживает этот тезис, отмечая, что «Кремль и Путин находятся в состоянии войны с Западом».
«Россия пытается вновь утвердиться на мировой арене как великая держава, – продолжает Стент. – Она стремится вернуть себе влияние в тех местах, где этим влиянием когда-то обладал СССР, – в Африке, в Латинской Америке».
Профессор Джорджтаунского университета полагает при этом, что восстановление подобного влияния было бы возможно, если бы Россия была готова пойти на модернизацию экономики, признать наличие существующих проблем и начать их устранение. В числе критических для России проблем Стент назвала «утечку мозгов, стремительно ухудшающуюся демографическую ситуацию и неисчезающий фоновый уровень повстанческой деятельности в пределах страны».
В этом контексте профессор Школы международных отношений парижского университета По Мари Мендрас (Marie Mendras) отмечает, что «исцеление» в ближайшее время маловероятно.
«Путин – стареющий человек, который хочет остаться хозяином стареющей системы, – считает Мендрас. – Он создал в стране условия осажденной крепости».
По мнению эксперта, эта тактика применяется для того, чтобы «создать атмосферу страха, в которой люди в России будут вынуждены оставаться бессловесными».
«У такой тактики есть, однако, большие недостатки, – продолжает Мари Мендрас, – руководство страны само себя вводит в заблуждение. Дезинформация начинает действовать против тех, кто ее изначально запускает».
«Мы видим, что недоверие в обществе растет. Люди очень обеспокоены своим будущим», – говорит эксперт, подчеркивая, что ясную картину общественных настроений нарисовать нелегко.
«В осажденной крепости мы не можем опираться на опросы общественного мнения... О настроениях элит мы знаем еще меньше. Многие из них уже и в России-то не живут», – отмечает Мендрас.
Говоря о том, как в этой ситуации должен вести себя Запад, эксперт подчеркивает: «Мы не можем перестроить эту модель, потому что Путин является ее хозяином. Однако мы не должны принимать за данность тезис о том, что его режим останется нерушимым в течение многих лет. Мы должны попытаться предвидеть, какой будет последняя фаза путинизма, и каким в этой ситуации будет антипутинизм».
Анджела Стент подчеркивает в этой связи, что Запад и Россия сегодня «существуют в параллельных реальностях», в рамках которых интересы друг друга не могут учитываться по определению.
«Президент Путин еще останется у власти на протяжении определенного количества лет, – продолжает Стент. – Нам в этой ситуации следует придерживаться принципа сдерживания России, ограничения действий России в отношении ее соседей и понимания того, что нам неизбежно придется сталкиваться с вызовами, исходящими от России».
