На недавно прошедшей в Страсбурге сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) впервые за последние годы было уделено пристальное внимание ситуации с политическими заключенными в России.
В рамках ПАСЕ состоялся брифинг о политических заключенных в РФ. С докладами на нем выступили российский оппозиционный политик, председатель Фонда Бориса Немцова Владимир Кара-Мурза и руководитель программы «Поддержка политзаключенных и преследуемых гражданских активистов» правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис.
Согласно резолюции ПАСЕ от 2012 года, политзаключенным считается человек, при задержании которого нарушены основные гарантии, изложенные в Европейской конвенции по правам человека. Например, если решение о содержании его (ее) под стражей было вынесено по чисто политическим причинам, а также, если по политическим мотивам продолжительность содержания под стражей или его условия не пропорциональны преступлению, и так далее.
По оценкам «Мемориала», в России сегодня насчитывается 312 политзаключенных. Это больше, чем было узников совести в СССР. .
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал о проблеме политзаключенных и ее восприятии в Европе и России с Сергеем Давидисом.
Виктор Владимиров: Каковы ваши впечатления от брифинга? Состоялся ли обмен мнениями?
Сергей Давидис: Наш брифинг прошел все-таки в кулуарах сессии, и на него пришли те, кому была интересна затронутая тема. И таких оказалось много – полный зал: депутаты. В первую очередь это были представители восточноевропейских стран, но не только. Их интерес был вполне живым, как мне кажется. Мы рассказали о сложившейся тенденции, о ситуации с политзаключенными в целом. И это хорошо вписывалось в разработанную при активном участии Владимира Кара-Мурзы инициативу по назначению докладчика ПАСЕ по теме российских политзаключенных. Поскольку само наличие таких заключенных нарушает обязательства России в рамках Европейской конвенции по правам человека, то это должно быть предметом внимания организации. Но все-таки формат такого рода мероприятия довольно ограничен. Нам выделили час в перерыве между заседаниями, поэтому развернутый диалог провести было невозможно. Тем не менее, актуальные вопросы звучали, в том числе по критериям включения в разряд политзаключенных. Были также вопросы, связанные с желанием более глубоко разобраться в ситуации, в сути наших подходов к проблеме и методике формирования списков политзаключенных.
В.В.: Поднимался ли вопрос о судьбах конкретных людей?
С.Д.: О конкретных персонах больше говорил Владимир (Кара-Мурза). Он фокусировал внимание аудитории на Анастасии Шевченко (члене «Открытой России», находящейся под домашним арестом), на Алексее Пичугине (экс-главе отдела внутренней экономической безопасности в нефтяной компании «ЮКОС», приговоренном к пожизненному лишению свободы), по поводу нарушений в деле которого совсем недавно как раз было принято очередное решение ЕСПЧ. Я остановился на более широком охвате проблемы. Ведь в наших списках политзаключенных сейчас 312 человека, и перечислить их всех не представляется возможным. В то же время мы сделали акцент на преследовании правозащитников и журналистов – на делах Юрия Дмитриева, дагестанского журналиста Абдулмумина Гаджиева и других. На наш взгляд, эта тема требует специального внимания.
В.В.: Что требуется для искоренения проблемы?
С.Д.: Сама суть отношения демократического общества и правозащитников к проблеме политзаключенных заключается в том, что такой категории людей просто не должно быть. Следовательно, люди, которые сейчас незаконно находятся за решеткой по политическим мотивам, должны быть освобождены. Помимо этого должны быть отменены заведомо нарушающие российскую конституцию и международные обязательства России статьи Уголовного кодекса. Вопрос также в правоприменении – в эффективной и независимой работе отечественных судов, чего, к сожалению, у нас не наблюдается. Это, конечно, комплексная проблема. Фактически для ее решения необходимо радикальное изменение существующего режима, в котором нет верховенства права и примата прав человека.
В.В.: Логично было бы предположить, что в контексте ситуации с политзаключенными вам есть о чем поговорить с российскими полпредами в ПАСЕ.
С.Д.: Они не пришли к нам на брифинг. А я, признаться, встречи с ними не искал, поскольку их подходы абсолютно понятны. Они основаны на том законодательстве, которые ими же и принималось. На нем, собственно, и базируются политические репрессии. Российские депутаты – органичная часть существующей власти. Поэтому совершенно очевидно, что конструктивного им сказать нечего.
