США – Россия: разногласия остаются

На днях исполнилось 20 лет со дня избрания Бориса Ельцина первым президентом постсоветской России. За два десятилетия Россия пережила ряд фундаментальных трансформаций, сделавших ее, как считают эксперты, совершенно неузнаваемой по сравнению со страной сталинских пятилеток и продовольственных очередей времен Брежнева. Однако как воспринимается современная Россия глазами американцев? Что думают за океаном о проделанном Россией и ее народом 20-летнем демократическом пути? Что, по мнению американцев, ждет ее в будущем?

Обо всем этом Русская служба «Голоса Америки» побеседовала с бывшим послом США в России Джеймсом Коллинзом.

Игорь Тихоненко: На днях Россия отметила 20-летие со дня демократического избрания первого президента страны – Бориса Ельцина. Если бы вас сегодня попросили назвать несколько наиболее запомнившихся моментов, которые определили эпоху его правления, что бы вы отметили?

Джеймс Коллинз: Безусловно, это события августа 1991 года. Именно они придали Ельцину легитимность и сделали из него лидера российского народа. То, что он вывел российских граждан из советской системы в систему плюрализма практически без кровопролития, явилось, пожалуй, одним из его главных достижений. Вторым, и не менее важным достижением, стало то, что он изменил основу легитимности власти в стране. Со времен правления Ельцина и по сей день любая власть в России для того, чтобы руководить, должна получить одобрение народа. Неважно, что критики сегодня говорят о недостатках российской системы; факт остается фактом: глава России может управлять страной только в том случае, если у него есть народный мандат.

И.Т.: На самом деле вы частично затронули мой следующий вопрос. Совершенно очевидно, что 20 лет – это историческая веха для любой страны, и многие утверждают, что Россия 1991 года и Россия сегодня – это два абсолютно разных государства. Не могли бы вы назвать основные недостатки и достижения этого периода?

Д.К.: Во-первых, нужно отметить, что я разделяю точку зрения тех, кто так считает. Современная Россия никоим образом не может быть поставлена в сравнение с Советским Союзом. Страна пережила ряд фундаментальных изменений, одним из которых стало то, что идеология уже не является основой для управления страной. Ни одна партия не может считаться легитимной, если за нее не проголосовали люди. Также нужно подчеркнуть, что экономическая система сегодня – абсолютно другая. Частная собственность стала основой функционирования российской экономики. Ну и, конечно же, выбор, который сегодня есть у россиян, – на порядок шире. Они сами могут решать, где и как им жить, что покупать и какое образование получать, в отличие от жизни советской системе, которая «лучше» знала, как распоряжаться судьбами своих граждан.

И.Т.: Как бы вы охарактеризовали восьмилетний период правления Владимира Путина? Насколько стиль управления нынешнего президента России Дмитрия Медведева отличается от его предшественника?

Д.К.: В правлении каждого президента были какие-то отличительные черты, цели, задачи. В своем сравнении я бы еще больше углубился в историю. Скажем, Горбачев хоть и пытался сохранить СССР, но он хотел, чтобы та страна прошла через ряд серьезных реформ и изменений. Он уже тогда осознал, что она не смогла бы долго просуществовать при брежневской или тем более сталинской системе. Ельцин в свою очередь хотел создать то, что он называл «нормальным» государством, то есть страну, где искоренена идея о главенстве коммунистической партии над народом. Он хотел, чтобы экономика России могла конкурировать с экономическими моделями Западной Европы. Он проповедовал плюрализм и широкомасштабное сотрудничество России с ее западными соседями. Однако в то же самое время Ельцин столкнулся с серьезнейшими экономическими проблемами середины и конца 90-х.

Владимир Путин пришел к власти вскоре после того экономического кризиса и дал всем понять, что он видит восстановление экономики и могущества России на международной арене своей главной задачей. Однако одним из спорных моментов его политики стало желание объединить всех россиян, приветствующих его политику. В отличие от проповедующего плюрализм Ельцина, он считал, что разобщенность российской нации – ее главная проблема на экономическом и политическом полях. Однако такой подход в конечном счете подорвал основы многопартийности и политического разнообразия.

Если говорить о нынешнем периоде российского президентства, или, как его зачастую называют, «тандема», то я думаю, что еще не пришло время для подведения итогов его работы. В последние годы мы стали свидетелями реструктуризации и обновления России, однако пока еще неясно, что же будет после этой фазы. Совершенно очевидно, что та модернизация, о которой говорит Дмитрий Медведев, происходит в стране не без ведома его политического партнера – Владимира Путина. Они оба над этим работают. Тем не менее, в России сегодня есть масса проблем. Дело в том, что сферы жизнедеятельности в современном обществе имеют горизонтальную конфигурацию. Они основаны на переплетении различных взаимозависимых систем, а также взаимодоверии этих систем. Российской системе, к сожалению, еще стоит приспособиться к таким реалиям.

И.Т.: Вы полагаете, что она все еще вертикальна?

Д.К.: Ее вертикальность очевидна. Мы наблюдаем централизацию политической власти, централизацию олигархии и провал инициатив среднего и мелкого предпринимательства. Молодые люди не верят в то, что у них есть возможности в чем-то преуспеть. Иначе как объяснить то, что два лауреата Нобелевской премии российского происхождения живут в Лондоне.

И.Т.: Говоря об олигархах, не так давно ряд крупнейших международных газет опубликовал интервью с самым крупным в прошлом олигархом России Михаилом Ходорковским. В интервью он заявил (цитата): «Во всяком случае, у страны осталось не так много времени, пока новое поколение не попробует систему “на зуб”. Это – неизбежность. Если к тому времени не будет существовать действительно демократическая традиция разрешения вопроса о власти, никакие “силовики” не помогут удержать страну под контролем». Вы согласны с таким сумрачным прогнозом господина Ходорковского?

Д.К.: Давайте абстрагируем себя от того, что это сказал Ходорковский. Если в стране нет контролируемости власти, если деньги, зарабатываемые очень маленькой группой людей на добыче и транспортировке нефти и газа, не перераспределяются в другие отрасли и среди других слоев населения, и если у молодого поколения нет надежды на то, что это изменится в ближайшее время, то у такого общества есть серьезные проблемы в плане перспективы на процветание. Я не буду сейчас рассуждать о том, насколько вероятен сценарий каких-то социальных потрясений в России, однако мне кажется, что господин Ходорковский хотел обратить внимание именно на этот проблемный момент.

И.Т.: Давайте вкратце вернемся к делу Ходорковского. Тот факт, что он все еще находится в тюрьме, говорит ли нам что-то о состоянии российской демократии?

Д.К.: Честно признаться, я никогда не считал, что дело Ходорковского может служить барометром демократической ситуации в России. Я знаю Ходорковского достаточно хорошо. Совершенно очевидно, что в его деле было несколько весьма сомнительных моментов. И я бы ограничился этим комментарием. Однако я бы все-таки заострил внимание на другой немаловажной вещи – неспособности судебной системы стать независимой ветвью власти в России. Если быть более конкретным, то мы наблюдаем неспособность юридической системы дисциплинировать действия простых граждан и правительства, руководствуясь одними и теми же законами.

И.Т.: В одной из ваших недавних статей на тему американо-российских отношений вы пишете: «Несмотря на “перезагрузку”, “расхождение в ценностях” между Россией и США все еще существует; оно ограничивает прогресс, подрывает доверие и веру в двусторонние отношения, а также поднимает ряд вопросов, которые нельзя игнорировать». Не могли бы вы пояснить, о каких именно проблемах вы говорите и как их можно разрешить?

Д.К.: Главным образом это различное видение и понимание взаимоотношений между обычным гражданином и представителем власти. В американском понимании ни один чиновник не может быть превыше закона. Он не сможет уйти безнаказанным, совершив какое-либо преступление. К сожалению, нужно отметить, что в России такой системы просто нет. И это серьезная пропасть в наших отношениях. Такое понятие, как «главенство закона» мы понимаем абсолютно по-разному. И это ощутимо не только в политике, но и в наших деловых и культурных контактах. К сожалению, разногласия остаются.