С 4 марта в Украине начинает работу новое правительство, в котором будет снова восстановлено отдельное министерство по вопросам оккупированных территорий. А 2 марта в Киеве презентовали новый государственный телеканал «Дом», созданный для вещания на оккупированные территории Донбасса и Крыма. Накануне он начал вещание в тестовом режиме с трансляции матча чемпионата Украины по футболу двух клубов-переселенцев из оккупированных городов – «Заря» (Луганск) играла с клубом «Олимпик» (Донецк).
Министерство и телеканал должны стать частью программы влияния на проживающих на временно неподконтрольных украинских территориях. Между тем процесс подготовки к работе с местным населением после их освобождения начался в стране практически вместе с войной в 2014 году и не прекращается до сих пор.
Внештатный корреспондент Русской службы “Голоса Америки” побывал на учебе миротворцев в Киеве и Харькове, а также поговорил с психологом из Мариуполя, работающей в селах «серой» зоны, разбросанных вдоль линии фронта.
С первых месяцев после начала войны в Украине готовят специалистов для работы с различными категориями населения оккупированных территорий – миротворцев, медиаторов, переговорщиков, офицеров военно-гражданского сотрудничества, психологов для работы с последствиями боевой травмы.
Армейские офицеры из службы Военно-гражданского сотрудничества поначалу копировали опыт НАТО и армии США, которая разворачивала центры Civil-Military Cooperation во всех конфликтах начиная с Ирака в 1991 году. Стандарт НАТО сформировался к 1997 году, украинцы его очень творчески переработали. Их «цимики» (так в народе зовут офицеров службы Civil-Military Cooperation) учатся недолго, зато через двухнедельные курсы проходит гораздо больше военнослужащих, поскольку состав службы переменный – после четырехмесячной ротации офицеры, получившие практику работы с населением, возвращаются в свои части. Украинским военным не надо долго учить языки, историю и обычаи населения стран пребывания, они воюют на своей земле.
В Киеве при кафедре социологии Киевского политехнического института имени Игоря Сикорского с сентября 2017 года работает годичный курс подготовки из магистров медиаторов и переговорщиков, которые потом находят работу в основном в международных организациях в зоне конфликта.
Кроме государственных и армейских есть курсы подготовки медиаторов, социальных посредников, инженеров мира и психологов для международных благотворительных организаций, оказывающих помощь в зоне войны.
Инженеры мира
Карл Плеснер – гражданин Дании, работал как переговорщик в полиции своей страны с 2010 по 2014 год, осенью 2014 пытался в Киеве примирить протестующих и специальные отряды МВД «Беркут», впоследствии работал в зоне войны на неподконтрольных Украине территориях Луганской области в качестве переговорщика Мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине. В перерывах успел поучиться в США методикам переговоров с террористами американской полиции.
Сейчас Карл – один из тренеров Украинского центра ненасильственного общения и примирения «Пространство Достоинства». Внештатный корреспондент Русской службы “Голоса Америки” встретил его на трехдневном семинаре для отбора участников пятого по счету набора учеников в школу «Инженеров взаимопонимания» (Інженери порозуміння - укр.)
Соискателей 21 человек, из них отберут для учебы 15. Отобранные проведут в арендованном в одном из пригородов Киева большом доме пять обучающих модулей по девять дней, будут напряженно учиться дома, проходить практику.
«Определенные вещи американцы очень хорошо умеют делать, – размеренно говорит им Карл Плеснер. – Например, есть человек, который решил ограбить банк, сработала сигнализация, полиция прибыла быстро, а грабитель вынужден взять заложников. Вот он и говорит: «Дайте миллион долларов, вертолет, а то я буду убивать заложников!». Американцы довели технологию переговоров с подобными людьми до совершенства. Они никогда не идут на уступки, они не говорят: «Ты не можешь получить миллион, пусть будет 500 тысяч и не вертолет, а машина!» – они как раз ведут переговоры, чтобы захватчик сложил оружие без всяких условий! (Я хочу, чтобы вы все время думали тут про Россию, я не хочу осуждать Путина как плохого человека, но хочу, чтобы Россия ушла с Крыма и Донбасса).
Давно, в начале 70-х, полицейский командир стоял бы и кричал на грабителя в громкоговоритель, вел бы обратный отсчет: «Мы ворвемся и убьем тебя!» – потом бы спецназ ворвался бы в банк (тут я хочу, чтобы вы вспомнили про Беслан и штурм школы с детьми, захваченной террористами). Сейчас американцы разработали стройную систему ведения переговоров по освобождению заложников и два террориста из трех складывают оружие без стрельбы и условий. Террорист продолжает жить, люди продолжают жить и полицейские не ранены и убиты… Это интересный опыт и интересная методика и я подумал, что хорошо бы ее применить в Украине!»
За эти годы подготовку в Школе прошло 75 человек, 27 «инженеров мира» вышли из обучения со специальным «зеленым» сертификатом и рекомендацией для работы с деструктивными конфликтами, профиль почти каждого есть на сайте.
Для начала помощь людям с оккупированных территорий
Украинская миротворческая школа(УМШ) имеет центр в Харькове и формирует сеть своих выпускников по всей Украине, делая упор на Донбасс и соседствующую с Крымом Херсонскую область. С первого дня курсанты для «школы социальных посредников» отбирались из лидеров общественных организаций, государственных чиновников из социальных служб, психологов, журналистов, ветеранов войны с Россией. Традиционно многие из этих людей переселенцы из неподконтрольных территорий Украины, выражающие желание туда вернуться после освобождения, есть несколько выпускников, приезжавших на учебу из Крыма.
Среди преподавателей Школы координатор международной сети по предотвращению вооруженных конфликтов GPPAC (Global partnership for prevention arm conflicts) Андрей Каменщиков, один из основателей польской «Солидарности» Збигнев Буяк, глава украинского Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос.
«В нашей Школе Социальных Посредников было пять выпусков, был еще и нулевой, который назывался «Украинская миротворческая школа», всего мы подготовили за эти шесть лет войны 135 специалистов, – рассказывает координатор УМШ Наталья Зубар. –Принципы отбора у нас устоявшиеся, в этом году мы отбирали людей, которые бы представляли формальную или неформальную группу по интересам, хотят влиять на принятие управленческих решений, готовы распространять наш опыт и привлекать людей к совместной деятельности – наши люди должны быть готовы к диалогу с властью и длительной системной работе. В начале последней Школы мы отбирали из 154 кандидатов курсантов на 25 мест».
Выпускники УМШ сохраняют контакты, действуют как своеобразная сеть, в истории школы есть опыт большой двухдневной игры по выстраиванию стратегии действий после освобождения Луганска. Игра проводилась в Северодонецке, Луганской области. Проекты выпускников УМШ самые разнообразные.
«В каждом украинском университете есть студенты из оккупированных территорий и они сталкиваются с достаточным количеством проблем, начиная с адаптации, социализации, взаимодействия с органами власти по получению кучи документов, подтверждающих их статус – это все наши дети, которые шесть лет прожили на неподконтрольной территории! – так начинает рассказывать о своем проекте выпускница 1-й Школы Социальных Посредников Елена Знаткова. – Поэтому есть идея создания службы патронажа таких студентов, при этом набирать этих тьюторов (англ. tutor — наставник, репетитор, преподаватель- прим. ред) будем из числа студентов этих же ВУЗов. Эту идею мы переняли в британских университетах и пытаемся развить в Украине».
В ближайших планах УМШ большая Школа Социальных Посредников в Краматорске Донецкой области исключительно для курсантов из Луганской и Донецкой областей.
Помочь, но не «расколдовать»
Психолог из Мариуполя Евгения Ступник определяет количество социальных работников, подготовленных волонтеров и психологов с опытом работы с боевой травмой как минимум в две сотни специалистов только на хорошо знакомом ей южном фланге линии соприкосновения на Донбассе. Они работают в основном в местных структурах, которые получают западные гранты или в международных фондах типа «Врачей без границ», Caritas Ukraine, «Люди в беде», Международном Красном Кресте…
Войну Евгения встретила уже с профильным высшим образованием и только повышала квалификацию на курсах, которые начали проводить в зоне АТО психологи с Майдана. В начале 2015 года заместитель командира по работе с личным составом одного из подразделений украинской морской пехоты попросил у волонтеров помочь с психологом для бойцов. Так началась работа Евгении с армией.
В свои выходные она выезжала на «ноль» – в блиндажи морской пехоты под Лебединское и Безымянное. Уже тогда она поняла, что «армейским» нужна психологическая помощь для бойцов, при который не страдает их концентрация и боевой настрой. «Мы поняли, что надо было помогать, но не «расколдовывать» – улыбается Евгения Ступник.
С 2016 года помощь пострадавшим – ее основная работа. Начинала с мобильной бригады проекта помощи детям в зоне обстрелов Мариуполя и ближайших сел, который финансировал UNICEF. Затем работала с демобилизованными бывшими военными их семьями, теперь помогает людям в селах «серой зоны» вдоль всего южного фланга линии противостояния в составе мобильных бригад Фонда Caritas Ukraine.
«Мы работаем по израильскому протоколу работы с любыми посттравматическими расстройствами SEE FAR CBT, который нам привезли еще в 2014 году, – рассказывает Евгения Ступник. – С нами делились опытом, который израильтяне применяют дома. Нам тогда рассказывали даже такую байку про то, что в поселках на окраинах одинокие старики ждут обстрелов, выбираются после них из укрытия и ставят чайник – потому что в Израиле после вражеских ракет в течении полутора часов к ним обязательно приезжают пообщаться социальные работники и психологи. У нас так, к сожалению, не получается –в Украине такой государственной программы пока нет. Но когда мы выезжаем в серую зону сталкиваемся с тем, что таким сепаратором являемся мы – слушаем все их беды, горести, жалобы, агрессию, злость. И во всех этих словам «откапываем» и возвращаем людям в сухом остатке их ресурсы, учим их видеть эти ресурсы и пользоваться ими. Наша главная задача научить человека справляться с последствиями хронического стресса».
