Строуб Тэлботт – президент исследовательского Института Брукингса – считает возможным, что в будущем Россия и Китай могут оказаться на грани ядерного конфликта.
Строуб Тэлботт сделал блистательную карьеру, сперва как журналист, а впоследствии – как дипломат. В 1994-2001 годы Тэлботт занимал пост заместителя Госсекретаря США, ныне он возглавляет Консультативный совет, готовящий рекомендации для внешнеполитического ведомства Соединенных Штатов. Тэлботт – автор ряда книг, он долгое время специализировался на изучении СССР и России.
Мы приводим некоторые выдержки из его выступления в Институте Брукингса, где Тэлботт размышляет об отношениях Вашингтона и Москвы и о той роли, которую ядерное оружие играло и возможно будет играть.
«Полвека назад, во время Карибского кризиса, президент Джон Кеннеди имел в своем распоряжении шесть дней, чтобы оценить ситуацию и принять необходимые решения. Сложно представить, чтобы в современном мире у президента США были бы эти шесть дней, чтобы тихо и секретно подготовить необходимый ответ.
Мне было 16 лет, когда начался Карибский кризис. И я помню, что директор собрал всех учащихся нашей школы в церкви и мы все – христиане, атеисты, агностики – молились за то, чтобы наша планета уцелела. Я думаю, что такую же реакцию можно было наблюдать по всему миру.
То, что мы знаем сегодня о Карибском кризисе, показывает, что ситуация была намного хуже, чем казалось тогда. Например, Архивы национальной безопасности опубликовали недавно рассекреченные советские документы, которые демонстрируют, что кризис продолжался намного дольше – советские тактические ракеты с ядерными боеголовками оставались на Кубе до начала декабря 1962 года. Хорошая новость заключается в том, что эти документы подтверждают: советский лидер Никита Хрущев не намеревался применять ядерное оружие и не поддавался на упреки Фиделя Кастро, который был разъярен тем, что СССР идет на уступки.
Мы должны помнить, что и в СССР и в США, несмотря на все изменения в Кремле и Белом доме, всегда было понимание того, что ядерное оружие невероятно опасно. До наступления ядерной эры было принято считать, что «война – это продолжение политики иными средствами». В ядерный век этот афоризм был развернут на 180 градусов: «политика – это продолжение войны иными средствами», что и доказала «холодная война».
Иосиф Сталин был чудовищем, но он не был глуп. Сталин однажды сказал – не на публике, – что ядерная война приведет к уничтожению человечества. Президенты США оценивали ситуацию аналогичным образом.
Это понимание стало основой политики, получившей название «угрозы гарантированного взаимного уничтожения». Но и в Москве, и в Вашингтоне понимали, что взаимного ядерного сдерживания недостаточно для того, чтобы «холодная война» оставалась «холодной» и не переходила в «горячую» фразу.
Было очевидно, что необходимо также и регулирование, что означает контроль над ядерными вооружениями. Причем этот контроль не должен был ограничиваться проверкой ядерных арсеналов обоих сверхдержав, он должен был приводить к сокращению этих арсеналов, к снижению степени угрозы внезапного нападения и совершения ошибок, которые могли привести к началу ядерного конфликта. Кроме того, следовало думать и о том, чтобы ядерное оружие не расползалось по миру.
В результате, СССР и США стали инициаторами подписания Договора о нераспространении ядерного оружия, который зафиксировал, что в мире есть пять ядерных держав – США, СССР, Великобритания, Франция и Китай – и что эти державы обязуются сокращать свои ядерные арсеналы и в перспективе полностью избавиться от них.
«Холодная война» давно закончилась. Мы давно не просыпаемся по утрам с первой мыслью о том, что нам грозит ядерный Армагеддон. Но это не значит, что нам надо остановиться в деле сокращения ядерных арсеналов. Именно эти цели преследует американо-российский договор СНВ-3. То, что Сенат США отказывается ратифицировать Конвенцию о запрещении ядерных испытаний, — это, с мой точки зрения, национальный позор.
Однако вопрос о распространении ядерного оружия ныне стоит как никогда остро. К «большой пятерке» ядерных держав прибавились Индия и Пакистан, размеры ядерного арсенала которого уже сопоставимы или даже превосходят ядерный арсенал Великобритании. Кроме этого, есть предполагаемые ядерные возможности Израиля и Северная Корея, которая испытала ядерный заряд.
Плюс к этому есть проблема Ирана. Если Иран преуспеет в создании ядерного оружия, то это станет началом цепной реакции. Можно легко назвать несколько государств, которые предпримут аналогичные шаги – причем, не только на Ближнем Востоке: Южная Корея, Тайвань, Бразилия, Аргентина, Чили… То есть, Договору о нераспространении ядерного оружия угрожает серьезная опасность.
Еще одна плохая новость – Россия отказалась участвовать в программе Нанна-Лугара с символическим названием «Программа совместного сокращения угроз».
Политика российского лидера Владимира Путина заключается в том, что России совсем не обязательно идти на сотрудничество с Западом, как это было при Горбачеве и в начальный период правления Ельцина. По его мнению, Россия должна действовать самостоятельно и противостоять стратегической угрозе со стороны Запада.
Однако у этой политики есть ряд серьезных ограничений. Во-первых, Россия не может эффективно противостоять США и их союзникам по целому ряду причин, в том числе технологическим. Во-вторых, если господин Путин обладает стратегическим мышлением, он должен смотреть и в иных направлениях, в том числе и на юг, и в сторону Китая.
То, что мы видим на границе России и Китая, это контакт между государствами, одно из которых бедно населением и богато ресурсами, особенно на Дальнем Востоке, а второе – наиболее многонаселенное государство мира, бедное ресурсами. И это две ядерные державы».
После этого, корреспондент Русской службы «Голоса Америки» поинтересовался: «Считает ли Строуб Тэлботт, что в будущем Россия и Китай могут оказаться на грани ядерного конфликта?».
Тэлботт лаконично ответил: «Да!».
Строуб Тэлботт сделал блистательную карьеру, сперва как журналист, а впоследствии – как дипломат. В 1994-2001 годы Тэлботт занимал пост заместителя Госсекретаря США, ныне он возглавляет Консультативный совет, готовящий рекомендации для внешнеполитического ведомства Соединенных Штатов. Тэлботт – автор ряда книг, он долгое время специализировался на изучении СССР и России.
Мы приводим некоторые выдержки из его выступления в Институте Брукингса, где Тэлботт размышляет об отношениях Вашингтона и Москвы и о той роли, которую ядерное оружие играло и возможно будет играть.
«Полвека назад, во время Карибского кризиса, президент Джон Кеннеди имел в своем распоряжении шесть дней, чтобы оценить ситуацию и принять необходимые решения. Сложно представить, чтобы в современном мире у президента США были бы эти шесть дней, чтобы тихо и секретно подготовить необходимый ответ.
Мне было 16 лет, когда начался Карибский кризис. И я помню, что директор собрал всех учащихся нашей школы в церкви и мы все – христиане, атеисты, агностики – молились за то, чтобы наша планета уцелела. Я думаю, что такую же реакцию можно было наблюдать по всему миру.
То, что мы знаем сегодня о Карибском кризисе, показывает, что ситуация была намного хуже, чем казалось тогда. Например, Архивы национальной безопасности опубликовали недавно рассекреченные советские документы, которые демонстрируют, что кризис продолжался намного дольше – советские тактические ракеты с ядерными боеголовками оставались на Кубе до начала декабря 1962 года. Хорошая новость заключается в том, что эти документы подтверждают: советский лидер Никита Хрущев не намеревался применять ядерное оружие и не поддавался на упреки Фиделя Кастро, который был разъярен тем, что СССР идет на уступки.
Мы должны помнить, что и в СССР и в США, несмотря на все изменения в Кремле и Белом доме, всегда было понимание того, что ядерное оружие невероятно опасно. До наступления ядерной эры было принято считать, что «война – это продолжение политики иными средствами». В ядерный век этот афоризм был развернут на 180 градусов: «политика – это продолжение войны иными средствами», что и доказала «холодная война».
Иосиф Сталин был чудовищем, но он не был глуп. Сталин однажды сказал – не на публике, – что ядерная война приведет к уничтожению человечества. Президенты США оценивали ситуацию аналогичным образом.
Это понимание стало основой политики, получившей название «угрозы гарантированного взаимного уничтожения». Но и в Москве, и в Вашингтоне понимали, что взаимного ядерного сдерживания недостаточно для того, чтобы «холодная война» оставалась «холодной» и не переходила в «горячую» фразу.
Было очевидно, что необходимо также и регулирование, что означает контроль над ядерными вооружениями. Причем этот контроль не должен был ограничиваться проверкой ядерных арсеналов обоих сверхдержав, он должен был приводить к сокращению этих арсеналов, к снижению степени угрозы внезапного нападения и совершения ошибок, которые могли привести к началу ядерного конфликта. Кроме того, следовало думать и о том, чтобы ядерное оружие не расползалось по миру.
В результате, СССР и США стали инициаторами подписания Договора о нераспространении ядерного оружия, который зафиксировал, что в мире есть пять ядерных держав – США, СССР, Великобритания, Франция и Китай – и что эти державы обязуются сокращать свои ядерные арсеналы и в перспективе полностью избавиться от них.
«Холодная война» давно закончилась. Мы давно не просыпаемся по утрам с первой мыслью о том, что нам грозит ядерный Армагеддон. Но это не значит, что нам надо остановиться в деле сокращения ядерных арсеналов. Именно эти цели преследует американо-российский договор СНВ-3. То, что Сенат США отказывается ратифицировать Конвенцию о запрещении ядерных испытаний, — это, с мой точки зрения, национальный позор.
Однако вопрос о распространении ядерного оружия ныне стоит как никогда остро. К «большой пятерке» ядерных держав прибавились Индия и Пакистан, размеры ядерного арсенала которого уже сопоставимы или даже превосходят ядерный арсенал Великобритании. Кроме этого, есть предполагаемые ядерные возможности Израиля и Северная Корея, которая испытала ядерный заряд.
Плюс к этому есть проблема Ирана. Если Иран преуспеет в создании ядерного оружия, то это станет началом цепной реакции. Можно легко назвать несколько государств, которые предпримут аналогичные шаги – причем, не только на Ближнем Востоке: Южная Корея, Тайвань, Бразилия, Аргентина, Чили… То есть, Договору о нераспространении ядерного оружия угрожает серьезная опасность.
Еще одна плохая новость – Россия отказалась участвовать в программе Нанна-Лугара с символическим названием «Программа совместного сокращения угроз».
Политика российского лидера Владимира Путина заключается в том, что России совсем не обязательно идти на сотрудничество с Западом, как это было при Горбачеве и в начальный период правления Ельцина. По его мнению, Россия должна действовать самостоятельно и противостоять стратегической угрозе со стороны Запада.
Однако у этой политики есть ряд серьезных ограничений. Во-первых, Россия не может эффективно противостоять США и их союзникам по целому ряду причин, в том числе технологическим. Во-вторых, если господин Путин обладает стратегическим мышлением, он должен смотреть и в иных направлениях, в том числе и на юг, и в сторону Китая.
То, что мы видим на границе России и Китая, это контакт между государствами, одно из которых бедно населением и богато ресурсами, особенно на Дальнем Востоке, а второе – наиболее многонаселенное государство мира, бедное ресурсами. И это две ядерные державы».
После этого, корреспондент Русской службы «Голоса Америки» поинтересовался: «Считает ли Строуб Тэлботт, что в будущем Россия и Китай могут оказаться на грани ядерного конфликта?».
Тэлботт лаконично ответил: «Да!».
