Через четыре дня, 5 декабря, истекает срок Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), подписанного США и СССР в 1991 году. Заключение нового соглашения, который придет ему на смену, отвечает интересам не только России и США, но и всего международного сообщества, заинтересованного в сокращении размеров ядерного арсенала. Однако остается неизвестным, когда Москва и Вашингтон подпишут новый договор, и какими будут его условия.
Сегодня действуют три принципиальных американо-российских договоренности в области контроля за вооружениями. Это Договор СНВ-1 от 1991 года, который истекает 5 декабря; Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (Московский договор) от 2002 года, истекающий в 2012 году; и Меморандум о совместных действиях по реализации программ в сфере ликвидации последствий гонки ядерных вооружений, подписанный в июле этого года. Президент США Барак Обама и президент РФ Дмитрий Медведев неоднократно встречались для обсуждения двусторонних отношений, а официальные переговоры по новому договору об СНВ начались месяц назад.
На конференции в Гудзоновском институте в Вашингтоне мнения экспертов разошлись в том, когда Москва и Вашингтон достигнут компромисса по этому соглашению. Старший научный сотрудник Института Брукингса, дипломат с 27-летним стажем Стивен Пайфер отмечает, что остаются явные несоответствия между тем, что Россия и США хотят видеть в договоре: «Количество стратегических носителей ядерных зарядов – самое главное расхождение в позициях двух государств. Россия считает необходимым сократить их количество до 500, США предлагают ограничить их число до 1100».
Пайфер напомнил, что, согласно Договору СНВ-1, каждая сторона не должна иметь более 1600 носителей – межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет морского базирования и стратегических бомбардировщиков. В соответствии с Московским договором, стороны имеют право на 1700 – 2200 стратегических ядерных боеголовок. Сегодня в распоряжении США имеет около 2200 боеголовок и 1188 носителей ядерных зарядов. Россия же располагает гораздо меньшим количеством носителей ядерных зарядов – 809, а число российских боеголовок точно не известно. Эксперт отмечает, что Россия требует уменьшения боеголовок до 1675 и стратегических носителей – до 500, тогда как США хотят установить лимит боеголовок на уровне 1500 и носителей ядерных зарядов – 1100.
«Но эти разногласия не существенны, поскольку обе стороны заинтересованы в сотрудничестве, – подчеркивает Пайфер, – поэтому новый договор будет подписан в течение одного-двух месяцев». Новый договор по СНВ, скорее всего, будет предусматривать сокращение количества стратегических носителей и содержать меньше конкретных указаний о том, каким образом стороны должны строить собственную структуру вооруженных сил.
Бывший заместитель министра энергетики и ядерной безопасности Линдон Брукс (он занимал должность старшего переговорщика США по Договору СНВ-1) более скептично оценивает сроки подписания нового договора. «Сегодня, когда идет речь о договоре по СНВ, мы преследуем совершенно другие цели. Во времена «холодной войны» контроль над вооружениями между Востоком и Западом нужен был для достижения стабильности во время кризиса, предотвращения гонки вооружений, уменьшения военных расходов, а также для налаживания политических отношений между двумя сторонами, – напоминает Брукс, – Но сегодня самыми главными целями являются достижение прозрачности и предсказуемости в сфере обороны, а также укрепление политических отношений».
«Однако пока в России определяют совсем другие приоритеты, не те, которые интересуют нас», – отмечает Брукс. По мнению эксперта, Россия заинтересована в гораздо большем количестве боеголовок, пока США проводят международную политику разоружения. «В перспективе Россия заинтересована в ограничении числа носителей ядерных зарядов в США. Однако это может быть проблематично для Америки, поскольку ее ракеты нацелены на Иран и Северную Карею, а не на Россию», – отмечает Брукс.
Эксперт также заметил, что остается неясным, является ли новый договор между США и Россией частью более широкой стратегии по ядерному разоружению глобального масштаба.
Для оптимального решения стоящих на повестке для задач обеим странам необходимо улучшить обмен стратегической информацией и конкретизировать методы определения, какое оружие является стратегическим, а какое – обычным. Из-за таких фундаментальных неопределенностей, считает Брукс, компромисс по новому договору будет достигнут не скоро.
Тем не менее, Линдон Брукс отмечает, что нынешние переговоры между Россией и США вокруг СНВ предоставляют редкую возможность «перезагрузить» политические отношения между двумя странами.
