В соответствии с условиями нового Договора о СНВ каждая из сторон может иметь не больше 1 550 боеголовок на развернутых средствах доставки ядерного оружия дальнего радиуса действия. Кроме того, установлен лимит в 700 единиц, ограничивающий число стратегических ядерных систем оперативного развертывания, таких как межконтинентальные баллистические ракеты, или МБР, и стратегические бомбардировщики. Для того чтобы не допустить нарушение любой из сторон своих обязательств, в новом Договоре СНВ предусмотрено то, что официальные лица США называют строгими процедурами верификации.
Вместе с тем, в договоре напрямую не затрагиваются вопросы противоракетной обороны. Однако Дэрил Кимбалл, исполнительный директор Ассоциации по контролю над вооружениями, частной исследовательской фирмы, говорит, что в договоре упоминается взаимосвязь между наступательными и оборонительными вооружениями.
«На протяжении десятилетий Соединенные Штаты и Россия понимали, что существует взаимосвязь между количеством стратегических средств перехвата и количеством единиц стратегических наступательных ракет у каждой из сторон, – рассказывает Кимбалл. – Это отражено в преамбулах предыдущих договоров о контроле над вооружениями, в том числе в заключенном в 1991 году договоре СНВ-1. В этом смысле настоящий договор не отличается от предыдущих. В преамбуле, которая, впрочем, не имеет обязательной юридической силы, говорится, что существует взаимосвязь между этими двумя аспектами. Однако предусмотренные договором юридические ограничения установлены только применительно к наступательным системам».
В течение многих лет Москва заявляла, что планируемая США система противоракетной обороны нацелена на Россию – что всегда отрицалось американской стороной.
Вот что сказал Джон Болтон, бывший представитель США в ООН и эксперт в области контроля над вооружениями: «С 2001 года, когда администрация Буша отказалась от Договора о противоракетной обороне от 1972 года, мы пытаемся объяснить [русским], что единственное предназначение системы противоракетной обороны США – защита от ограниченных ядерных ударов, против возможных атак со стороны стран-изгоев, таких как Северная Корея или Иран, а в то время также Ирак».
Однако Москва по-прежнему обеспокоена планами США в отношении будущих систем противоракетной обороны, причем настолько, что российская сторона в одностороннем порядке выступила с официальным заявлением, где отмечается право России выйти из нового Договора о СНВ, если планы Вашингтона в отношении ПРО будут представлять собой угрозу российским стратегическим ядерным средствам сдерживания.
В мае, выступая в сенатском Комитете по иностранным делам, министр обороны США Роберт Гейтс сказал, что такие односторонние заявления не являются чем-то новым. «Мы выступали с подобными односторонними заявлениями по другим вопросам, касающимся практически каждого из договоров о стратегических вооружениях, заключенных нами с русскими, однако ни одно из таких заявлений никогда не считалось имеющим юридическую силу», – отметил он.
Гейтс также сообщил, что Соединенные Штаты решительно продолжат реализацию своих планов в отношении противоракетной обороны. «Мы продолжаем создавать вторую систему противоракетной обороны в Форт-Грили, штат Аляска, – сказал глава Пентагона. – На программы создания наземных средств перехвата, состоящие из двух и трех стадий, выделено более миллиарда долларов. Мы закупаем ракеты системы Thad [ракеты противовоздушной обороны]. Мы закупаем [ракеты-перехватчики] Patriot-3. Мы также закупаем системы баллистической противоракетной обороны SM-3. Мы закупаем радары, работающие в диапазоне Х [радары морского базирования]. У нас есть комплексная программа противоракетной обороны, и мы продолжаем заниматься каждым из ее компонентов. Русские могут говорить, что хотят. Эти односторонние заявления вообще не имеют никакого отношения к договору. Они не имеют и никогда не имели никакого веса, никакой юридической силы».
Критики нового договора СНВ, такие как посол Болтон, говорят, что односторонние заявления Москвы мешают планам США в отношении противоракетной обороны. «Это очень важно, – считает он, – поскольку они заявили о том, что если Соединенные Штаты начнут разрабатывать национальную систему противоракетной обороны, которую они могут посчитать угрозой, это даст им право выйти из договора. Я думаю, это весьма существенный фактор, мешающий США продолжать реализацию наших планов».
Однако большинство экспертов считают, что новый Договор о СНВ не препятствует реализации США планов в отношении противоракетной обороны.
«Этот договор никоим образом не мешает планам США в отношении противоракетной обороны – будь то планам создания или развертывания систем, – говорит Джозеф Сиринсионе, президент организации Ploughshares Fund, занимающейся вопросами ядерной политики. – Это подтверждают члены военного руководства Соединенных Штатов. Председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Майкл Маллен сказал, что этот договор никоим образом не ограничивает возможности для реализации США планов в отношении ПРО. Руководитель Агентства противоракетной обороны генерал-лейтенант Патрик О'Райли заявил, что с этим договором даже лучше, чем без него».
Для того чтобы новый Договор СНВ вступил в силу, он должен быть ратифицирован российской Государственной Думой и Сенатом США. Договор будет считаться ратифицированным, если за него проголосуют 67 из 100 американских сенаторов. Эксперты ожидают, что новый Договор СНВ будет ратифицирован, однако не знают, когда Сенат сможет начать голосование.
Другие материалы на тему американо-российских отношений читайте здесь.
